Он не знал. Хотя пару месяцев назад действительно проскальзывало какое-то трепыхание, когда некий не в меру упорный журналист умудрился протащить историю через цензоров АмСети. Оказывается, Энергосеть нанимала жертв инцеста и ветеранов войн для управления глубоководными геотермальными станциями — в теории к хроническому стрессу в подобной окружающей среде лучше всего приспосабливаются те, в ком (и как словоплеты это выяснили?) такая предрасположенность вырабатывалась с самого детства. Пошли обыкновенные взвизги общественного гнева от «да как вы смеете эксплуатировать жертв насилия ради нескольких мегаватт» до «как вы смеете доверять энергетическую сеть кучке психов и забитых недоумков».

Скандал длился довольно долго. Но потом Полосу поразила какая-то новая разновидность лошадиного энцефалита, и кто-то отследил ее источник до бракованной партии контрацептивов в циркуляторах. А теперь, естественно, всех еще лихорадило от Большого Толчка на западе, поэтому о рифтерах и их проблемах практически забыли.

По крайней мере Ахилл так думал. Но теперь рядом с ним стояла эта женщина, и из каких бы источников она ни почерпнула свои представления о моде...

— Послушай, — решилась Гвен. — Спорим, ты устал постоянно сражаться с силами энтропии? Не хочешь отвлечься и для разнообразия подчиниться второму закону термодинамики?

— Энтропия — это не сила. Распространенное заблуждение.

— Да хватит уже болтать. У них тут есть комнаты внизу. За первый час я заплачу.

Дежарден вздохнул.

— Что? — спросила Гвен. — И не говори, что тебе неинтересно, — твои жизненные показатели подскочили от возбуждения, как только я зашла. — Она постучала по одному из аксессуаров на костюме — Дежарден с за­позданием заметил датчик биотелеметрии.

Он пожал плечами:

— Верно.

— Так в чем проблема? Не принял сегодня таблетки? Я чистая.

Она показала ему татуировки на внутренней поверхности запястья: ее иммунизировали против целого арсенала инфекций.

— На самом деле я... я просто не слишком общителен.

— Это правда. Ну давай уже. — Гвен твердо положила ладонь ему на руку.

— Я полагаю, Кайфолом, — раздался сзади женский голос, — собирается отвергнуть ваше предложение по двум причинам. Не принимайте отказ близко к сердцу.

Дежарден на мгновение закрыл глаза:

— Я думал, ты себе не потакаешь.

В поле его зрения вступила тощая и несущая одни неприятности филиппинка ростом в метр семьдесят.

— Я — Элис, — сказала она.

— Гвен.

— Первая причина в том, — продолжила Джовелланос, — что у него срочный вызов.

— Да ты шутишь, — возмутился Дежарден, — я только освободился.

— Извини. Тебя хотят видеть через... — Джовелланос бросила взгляд на запястье, — через семь минут. Какой-то корп лично вылетел из Н'АмПацифика, чтобы воочию тебя увидеть. Можешь представить их разочарование, когда они выяснили, что ты отключил запястник.

— Уже комендантский час начался. Я просто стараюсь быть хорошим гражданином.

Что, конечно, было полной чушью, так как правонарушителей освобождали от подобных ограничений. Иногда Дежарден просто не хотел, чтобы его находили.

Разумеется, надежда оказалась тщетной. Ахилл от­толкнулся от стойки бара и встал, раскинув руки и жестом изображая, что сдается.

— Извини. Хотя приятно было познакомиться.

— Причина номер два, — напомнила Гвен Джовелланос, не обращая на него внимания.

— А, точно. Кайфолом не трахает реальных людей. Считает такие отношения неуважительными, — Элис кивнула головой в его сторону, еле заметно поклонившись.