Неожиданно она остановилась, склонила голову набок так, словно только сейчас увидела свою жертву. И задала глупый вопрос:

— А ты, блин, откуда взялся?

Она оказалась ниже Бенрэя сантиметров на пятна­дцать, но по какой-то причине мысль о том, чтобы дать ей отпор, ему в голову не пришла.

— Я не знаю, я... я просто домой шел, — выдавил из себя Даттон.

— Этот дом, — произнесла женщина. Ее глаза — какие-то приборы ночного видения? — казалось, сверлили его собственные.

— Какой дом?

Она опять швырнула его к забору

— Вот этот дом! — И мотнула головой в сторону чего- то за его левым плечом. Даттон повернул голову: еще одна многоэтажка, не пострадавшая, но пустая и темная.

— Этот? Я не...

— Да, именно он! Дом этого урода, Ива Скэнлона. Ты его знаешь?

— Нет, я... в смысле я тут вообще никого не знаю. Мы тут держимся...

— Куда он уехал? — прошипела она.

— Уехал? — переспросил Бенрэй слабым голосом.

— Квартира пустая! Вообще! Ни мебели, ни одежды, даже лампочек, и тех нет!

— Может... может, он уехал... землетрясение...

Незнакомка еще сильней вцепилась в одежду Даттона

и наклонилась вперед: казалось, еще немного — и они поцелуются.

— На его доме нет даже царапины! С чего он решил уехать? Да и как сумел? Он — никто, ничтожество. Думаешь, он мог вот так легко собрать вещички и выйти за линию карантина?

Даттон лихорадочно замотал головой:

— Я не знаю, честно, я не...

Несколько минут она пристально его разглядывала. Волосы у нее были мокрыми, хотя дождя в тот день не шло.

— Я... я тебя не знаю, — пробормотала она чуть ли не про себя и медленно разжала кулаки. Даттон привалился к забору.

Женщина отошла, давая ему место.

Этого он и ждал — и быстро скользнул рукой во внутренний карман пиджака. Тазер ударил ее в ребра, прямо под странным металлическим диском, вшитым в униформу. Такой заряд должен был ее обездвижить за долю секунды.

Вот только в эту секунду:

Она моргнула...

Резко подняла правое колено вверх. Само собой, Бенрэй носил гульфик, но все равно больно было адски...

Быстро что-то вытащила из ножен, висящих на бедре...

Сумасшедшая сделала шаг назад, протянула руку. В двух сантиметрах от лица Даттона застыл жезл цвета черного дерева с крошечным шипом на конце, похожий на однозубую мамбу.

К боли в промежности неожиданно прибавилась теп­лая влага.

Женщина еле заметно, но жутко улыбнулась.

— Микроволновкой пользуешься, обыватель?

— Чт...что?

— Бытовыми приборами? Сенсориумом? Наверное, и горячее отопление зимой есть?

Он кивнул головой:

— Да. Да, разумеется, я...

— Угу. — Мамба качалась над его левым глазом. — Тогда я ошиблась. Я тебя все-таки знаю.

— Нет, — мямлил он. — Мы никогда...

— Я тебя знаю, — повторила она. — И ты мне должен.

Женщина передвинула большим пальцем какой-то рычажок на рукоятке жезла. Послышался тихий щелчок.

— Пожалуйста, — взмолился Даттон.

И, удивительное дело, его мольба не осталась без ответа.

***

Гонкувер по-прежнему оставался зоной бедствия; у полицейских была куча забот, а потому они не обратили особого внимания на заявление о нападении непонятного призрака, поступившее от какого-то перепуганного дебила. Тем не менее сервер принял показания Даттона, когда тот позвонил. Там, понятно, сидел не человек, но машина оказалась достаточно умна и задала уточняющие вопросы — например, заметил ли он хоть что-нибудь — неважно что, — что могло вынудить преступницу столь неожиданно прекратить нападение?

Нет.