Пять секунд спустя им хотелось лишь одного — бежать. Лабин — предвидев поведение жертв задолго до этого, на подсознательном уровне, — лишил их возможности пользоваться ногами. Он чувствовал чисто символическое, отстраненное нежелание переходить к следующему неизбежному шагу, но они увидели гораздо больше, чем позволяли соображения безопасности. Кен совершил ошибку — если бы он не был столь беспечен, то не допустил бы конфликта, — однако непоправимое уже случилось. Свободные концы топорщились, их пришлось обрезать.

Свидетелей не было. По крайней мере тут детям муд­рости хватило. Не было криков — только тихие вздохи да мягкий треск сломанных позвоночников. Обошлось без пустой мольбы о пощаде. Одна девчонка даже по­пыталась заговорить, расхрабрилась, словно осознав, что достигла — с невероятной быстротой, ведь не прошло еще и минуты, — точки, за которой терять уже нечего.

— Mange de la marde, encule , — прохрипела девушка, когда Лабин склонился над ней. — Какого черта ты тут Лени Кларк изображаешь?

Кен моргнул:

- Что?

Девчонка плюнула кровью прямо ему в лицо и дерзко уставилась пустыми белыми глазами.

«Да, — подумал Лабин, — может, из тебя и вышел бы какой-то толк».

И сломал ей шею.

***

Все это тревожило. Он понятия не имел, что бывшая напарница успела прославиться.

Кен решил поискать «Лени Кларк» в Водовороте. Тот закашлялся и посоветовал сузить поиск: по предыдущему запросу вышло пятьдесят миллионов ссылок.

Кен приступил к исследованию.

Кларк была анархисткой. Освободительницей. Модным символом. Ангелом-мстителем, поднявшимся из глубин океана, дабы сровнять с землей систему, которая надругалась над ней и превратила в жертву. Кларк имела последователей; пока только в Н'АмПацифике, но молва о ней распространялась. Орды недовольных, беспомощных людей нашли человека, которого могли понять, такую же жертву, женщину с непроницаемыми глазами, научившуюся давать отпор. Правда, кому имен­но, согласия не было. Какой армии? Ни шепота. Кларк была русалкой. Кларк была мифом.

«Лени мертва», — напомнил себе Лабин, но ни одна из найденных им ссылок этого не подтверждала.

Может, Кларк все-таки сумела спастись. Энергосеть обещала эвакуировать «Биб». Лабин тогда, как и все, подумал, что их обманывают. А Лени единственная решила остаться и проверить.

«А если выбрались вообще все? Может, что-то случилось, когда я ушел...»

Он запустил поиск по остальным: Элис Наката, Майкл Брандер... Джуди Карако, для полноты картины. Водово­рот знал многих людей с такими именами, но ни один из них не имел статуса Кларк. Кен прогнал тот же список через Убежище: результаты вышли более однородными, данные повыше качеством, но суть осталась прежней.

Только Лени Кларк. Нечто с ее именем заразило весь мир.

— Лени Кларк жива, — прошептал голос в ухе.

Лабин узнал его: один из стандартных бесплотных

подсказчиков, которые являются из Убежища в ответ на запросы пользователя. Кен с удивлением взглянул на экран. Никаких команд он сейчас не вводил.

— Это почти точно, — продолжил голос, далекий, лишенный всякой интонации, как будто он говорил сам с собой. — Лени Кларк жива. Температура и соленость в пределах нормы.

Он замолчал.

— Ты — Кеннет Лабин. Ты тоже жив.

И оборвал связь.

***

Анонимность. В ней заключался весь смысл.

Лабин знал нормы обслуживания в «Ридли» и в других подобных заведениях, незаметно для других разбросан­ных по всему миру. Здесь не сканировали сетчатку, не распознавали лиц. Хозяев заботило только одно: кли­ент не должен никому причинять вреда.