— Так их захватили.

— Нет. Там была та, кого они называют Дочерью Ночи. Наблюдала за удушением.

Итак, парни с крепкими мускулами испугались до умопомрачения, как только узнали ее. Ни Гунни, ни Шадар не хотели верить, что Дочь Ночи была просто отвратительной молодой женщиной, а не мистической фигурой. Среди таглианцев, какой бы религии они ни придерживались, мало у кого хватило бы мужества попытаться в чем-то помешать ей.

— Хорошо, — уступил Лебедь. — Похоже, это и в самом деле были Душилы. Но откуда известно, что там присутствовала Дочь Ночи?

Душелов рявкнула, не сдержав раздражения:

— Оттуда, что она сама сказала им, кто она такая, кретин! «Я — Дочь Ночи. Я — Дитя Тьмы, Которая Грядет. Отправляйся к моей матери или молись зверям опустошения в Годину Черепов.» Типичный для нее зловещий набор. — Теперь голос Душелова звучал монотонно, больше всего напоминая голос образованного скептика среднего уровня. — Не забывай, что она настоящий вампир, а в детстве была точной копией моей сестры.

Дочь Ночи не боялась никого и ничего. Она знала, что ее духовная мать — Кина-Разрушитель, Темная Мать — обеспечит ее защиту. Даже несмотря на то, что эта богиня просыпалась не чаще, чем раз в десять лет. Слухи о Дочери Ночи никогда не утихали среди городских низов. Очень многие люди верили, что она действительно та, кем себя провозглашает. И это лишь добавляло ей власти над человеческим воображением.

Другой слух, со временем угасший, связывал Черный Отряд с предсказанной Киной Годиной Черепов, которая наступит тогда, когда таглианское государство встанет на путь предательства своих наемных защитников.

Обманники и Отряд оказывали на людей в чем-то схожее психологическое воздействие, в результате чего молва значительно преувеличивала их численность. Превращение в призраков сделало и тех, и других более пугающими.

Важнее всего, однако, было то, что Дочь Ночи появилась в самом Таглиосе. И проявила себя публично. А там, где проходила Дочь Ночи, за ней по пятам, точно верный шакал, следовал вождь всех Обманников, живая легенда, живой святой Душил Нарайан Сингх — и тоже делал свое злое дело.

Мурген подумал, что, может быть, ему стоит прервать свою миссию, чтобы предостеречь Сари, посоветовать ей отозвать всех, кто уже начал действовать, и оцепить ситуацию с учетом этих новостей. Хотя, скорее всего, остановить раскручивающийся маховик событий сейчас уже не удастся. Что бы ни происходило.

Нарайан Сингх был самый заклятым врагом Черного Отряда. Ни Могабу, ни даже Душелова, старого, очень старого противника Отряда, не ненавидели так страстно, как Нарайана Сингха. Сингх и сам, мягко говоря, не питал любви к Отряду. Когда-то он позволил себя захватить. И потом потратил немало времени, досаждая Отряду с помощью самых разных приверженцев зла. Многих он считал своими должниками, и ему нравилось собирать долги, а его богине, должно быть, нравилось попустительствовать ему в этом.

Тайный Совет, как обычно, очень скоро выродился в нытье и тыканье друг в друга пальцем. При этом Пурохита и Генерал-инспектор маневрировали, пытаясь сваливать вину друг на друга и, если удастся, на Лебедя. Пурохита мог рассчитывать на поддержку трех «ручных» жрецов — если только это не противоречило планам Душелова. Генерал-инспектор обычно имел счастье опираться на поддержку Радиши.

Эти перебранки были, как правило, продолжительными, но мелочными, скорее символическими, чем затрагивающими существо дела. Протектор не позволяла им разрастаться в то, чего не одобряла.

Мурген уже собрался удалиться — его присутствие так и не было замечено, — но тут в зал ворвались два княжеских стражника и направились к Лозану Лебедю, хотя он не был их капитаном.