Неужели я должен передать своих воспитанников капитанам, которым наплевать на их семьи и достижения, или оставить первого лейтенанта, следовавшего за мной с тех пор, как я еще по мачтам бегал, и просто развести руками? Да стоит удаче улыбнуться «Акасте», и Баббингтон уже коммандер. Я взываю к вашему собственному опыту, сэр. Всему флоту ведомо, как Чарльз Йорк, Беллинг и Гарри Фишер переходили за вами с корабля на корабль, и теперь они — благодаря вам — уже пост-капитаны и коммандеры. И мне прекрасно известно как печетесь вы о своих младших. Неписанный закон флота…
— А, к чертям неписанные законы, — взорвался Друри, после чего, напуганный собственными словами, притих на время. Конечно, он мог отдать прямой приказ, но подобный письменный документ было бы стыдно показать кому-либо на глаза. Опять же, Обри не только в своем праве, он также капитан с выдающейся боевой репутацией, капитан, настолько преуспевший в добыче призовых денег, что удостоился прозвища Счастливчик Джек Обри, капитан, имеющий славное именьице в Хэмпшире и отца в Парламенте. Парень вроде Обри вполне способен закончить карьеру в адмиралтейском кресле, да и вообще не из тех, с кем позволительно обходиться как придется. К тому же адмирал симпатизировал Обри, да «Ваакзаамхейд» дорогого стоил.
— Эх, ладно, — махнул он рукой. — Ну и упрямый и дерзкий вы тип вы, Обри, честное слово! Давайте-ка, подлейте себе вина, может оно немного размягчит вас. Забирайте своих мичманов, и первого лейтенанта тоже. Кстати, раз уж воспитывали их вы, не удивлюсь, если эти парни начнут пререкаться с новым капитаном на собственном его квартердеке, вздумай тот погладить их против шерсти. Вы напомнили мне того старого содомита.
— Содомита, сэр? — удивился Джек.
— Да. Как человек, так любящий цитировать Библию, вы должны знать о ком я. О том малом, который повздорил с Господом по поводу Содома и Гоморры. Заставил Всевышнего скинуть с пятидесяти до двадцати пяти, а потом и до десяти. Берите Баббингтона, мичманов, хирурга, ну и еще, так и быть, своего старшину, но даже не заикайтесь про остальную команду катера. Примите это за исключительную уступку с моей стороны, да и все равно на «Ля Флеш» не найдется ни одного дополнительного места, так что покончим с этим. А теперь скажите: среди оставшихся из вашего экипажа возможно наскрести одиннадцать нормальных парней для крикетной команды? У нас тут на эскадре играют корабль против корабля, ставка по сотне фунтов.
— Почему бы нет, сэр, — ответил Джек, улыбнувшись. В тот самый миг как адмирал упомянул про крикет, капитан решил загадку, беспокойно ворочавшуюся в дальнем уголке его мозга: что это за нелепо знакомый звук доносится с лужайки за домом? Ответ: щелчок биты, принимающей мяч.
— Почему бы нет, сэр, — повторил он. — И еще, сэр: полагаю, у вас имеется почта для «Леопарда»?
Политический советник адмирала был человеком исключительно весомым, поскольку британское правительство наметило присоединить к короне всю нидерландскую Ост-Индию, а это означало, что следует не только привить местным князькам любовь к королю Георгу, но и выстроить противовес хорошо отлаженным голландской и французской системам, а по возможности и вовсе искоренить их. Но жил этот великий человек в маленьком неприметном домике, и вид имел совершенно не солидный, даже не половина адмиральского секретаря. Сия скромная персона была облачена в табачного цвета сюртук, и единственной уступкой климату являлись нанковые панталоны, бывшие в лучшие свои времена белыми. Задача перед ним стояла труднейшая, но поскольку Достопочтенная Ост-Индская компания давно уже лелеяла мечту разделаться с голландской своей конкуренткой, а некоторые члены кабинета министров находились среди крупных акционеров компании, он хотя бы не испытывал нужды в деньгах. |