Вспышки фотокамер освещали тела двадцати заложников, лежащих у дальней стены. Луиза и тетя Вера находились между двумя ооновцами — отступая, роялисты расстреляли всех. Уступчатый потолок был забрызган кровью, будто невидимая публика, рассевшаяся на трибунах, чтобы поглазеть на разрушение города, тоже стала истекать кровью. «Да, — поклялся Райан, — кровь зальет весь мир».

Фотографы убрались, оставив Райана с Луизой и Верой. Скоро их изображения разбросают по разбитым улицам, расклеют на стенах уцелевших домов.

— Райан, уходим; мы должны успеть, пока не началась контратака. — Доктор Эдвардс появился из полумрака. — Я сожалею, Райан, они как-никак были тебе родственниками.

— Да, были…

— В любом случае, они помогли нам многое понять. Мы должны знать, где кончается терпение людей. — Доктор Эдвардс с досадой махнул в сторону тел. — В любом случае, это печально.

Райан снял каску и положил ее к ногам. Открыв затвор, он зарядил винтовку круглой стальной пулей. Он сожалел только о том, что дотор Эдвардс не лежит рядом с Луизой и тетей. Стрельба стихла, но она еще продолжится. За несколько месяцев он сможет объединить воюющих в одну силу. Райан уже думал о мире за пределами Бейрута, об этой огромной лаборатории с миллионами покорных подопытных, не готовых к опаснейшей инфекции, сконцетрированной здесь.

— Не в любом, доктор. — Он навел на доктора винтовку. — В любом случае — существует еще целое человечество.