|
Эта неспособность вести маневренную войну была следствием в основном чрезмерной привязанности русского штаба к железной дороге. И не стратегия здесь причиной, а соображения комфорта. В начале войны адмирал Алексеев, русский наместник царя на Дальнем Востоке и главнокомандующий морскими и сухопутными силами, имел в своем распоряжении специальный поезд, в котором были и вагон-салон, и вагон-ресторан, и спальный вагон. Кроме того, в его штабе была целая толпа штабных офицеров. Когда этот «спецпоезд» перемещался, перед ним шел еще один: губернатор опасался мин, нападений и диверсий. Адмирал Алексеев к тому же ненавидел путешествовать по ночам, а вставал он очень поздно, поэтому всю ночь и большую часть утра его поезд стоял на какой-нибудь станции или на вокзале. Он также не любил, когда его сон тревожили свистки и пыхтенье паровозов. И, как только он ложился спать, в округе прекращалось всякое движение поездов.
Когда на место Алексеева был назначен генерал Куропаткин, он первым делом изъявил желание иметь в своем распоряжении специальный поезд. Его начальник штаба захотел иметь свой. Их примеру последовали командиры армейских корпусов. А так как каждый генерал старался как можно реже покидать это комфортабельное обиталище, они делали все, чтобы операции их войск проходили вдоль железных дорог. Отсюда очевидная стратегическая и тактическая инертность русской армии в Маньчжурии. На море Того оставался начеку и продолжал бомбардировать Порт-Артур с максимальной дистанции через сопки полуострова. Один из крейсеров, подойдя к порту, корректировал огонь. Но адмирал Макаров разгадал этот маневр. Он установил на вершине сопки наблюдательный пост и стал отвечать огнем корабельной артиллерии по японским броненосцам. 22 марта броненосцы «Петропавловск», «Севастополь», «Победа» и «Пересвет» вышли из порта. Того сразу же послал им навстречу крейсера Дева, пытаясь выманить их в открытое море. Напрасно. Четыре русских корабля оставались около берега, под защитой фортов. Но на следующий день Того стало известно, что адмирал Макаров воспользовался этим коротким выходом в море для тренировки эскадры. Шпионы также донесли, что механизмы пушек на русских броненосцах прошли модернизацию и дальность стрельбы их увеличилась. Последнее было важным фактом. Он означал, что Макаров серьезно готовился к очной встрече в море и артиллерийской дуэли. Когда? Этого узнать не удалось. Того решил не ждать, удовлетворяясь бомбардировками издали Порт-Артура, а предпринять еще одну попытку запереть вход в порт. Добровольцев нашлось не меньше, чем в первый раз. В том числе все, кто вернулся живым после первой попытки. Того выбрал из них только офицеров, их опыт мог пригодиться. Он отказался подвергать матросов второй раз той же смертельной опасности. Эта атака была седьмой операцией против Порт-Артура. Она также провалилась. Несмотря на беспримерный героизм экипажей пароходов и миноносцев, несмотря на их решимость пожертвовать собой, сравнимую с камикадзе Второй мировой войны, вход в Порт-Артур остался свободным. На следующий день Того отправил в Генеральный штаб длинную телеграмму. Те, кто не смог прочитать ее, подумали, что это подробный отчет и что Того впредь откажется от попыток повторять эту операцию. Но его начальник штаба Симамура и офицеры-шифровальщики знали, что Того, доложив о результатах, просил направить в его распоряжение еще большее число судов, предназначенных для затопления перед входом в порт. «Пока готовится новая попытка, — писал он, — прошу откомандировать в мое распоряжение капитана второго ранга Ода». Капитан второго ранга Ода был лучшим специалистом японского флота по минному делу. Как только прибыл Ода, Того закрылся с ним и Симамурой в своей каюте. Начальник штаба развернул на столе карту. — Вот, — сказал Того, — довольно точная схема расположения фарватеров перед Порт-Артуром. |
