Когда ее посетитель, наконец, появился и был впущен, она была столь же изумлена, сколь и разочарована.

Самка‑с’вана понапрасну искала место, где бы ей присесть. Короткая и широкая, она не могла втиснуться на простое незанятое сиденье, рассчитанное на гораздо более узкий таз вейсов, не могла она надеяться и на то, чтобы устроиться на подоконнике, который когда‑то занимал гораздо более крупный посетитель.

В одном углу стоял большой горшок с растением, чей стройный разветвленный ствол доходил до потолка и оттуда раскидывал аркой свои овальные листья. Она ненадежно устроилась на краешке горшка, поглаживая короткую аккуратно подстриженную бородку, которая служила опознавательным знаком всех с’ванов женского пола. Густые черные завитки спереди и сзади были сильно напомажены каким‑то веществом, которое заставляло их сверкать всеми цветами радуги под светом ламп. Ее одежда была традиционно пестрой, лишенной тонких нюансов, характерных для одеяний вейсов.

– Что вы от меня хотите? – сванский язык Лалелеланг звучал гладко и без акцента. Разочарование не подавило полностью ее любопытства. – Вы представляете научное учреждение?

– Можно и так сказать. – С’ванка была как всегда прямолинейна. – Мое присутствие здесь полуофициально, хотя в том, что касается всех вне этого кабинета, встреча наша носит неформальный характер. Организация, которую я представляю, давно интересуется вашей работой. Особенно заинтересовали всех ваши недавние публикации, в которых вы что есть мочи вещаете о своей любимой теории. – Посетительница поерзала на краешке горшка. – Похоже, вам не очень то удается добиться, чтобы кто‑нибудь обратил на нее внимание.

– До этого момента, похоже.

С’ванка щелкнула зубами.

– Для вейса вы необычайно прямы. Я отношу это за счет того долгого времени, которое вы провели с людьми. Кстати, меня зовут Ч’вис.

– Не приходится сомневаться, что на мне несколько отразились мои исследования, – ответила Лалелеланг. – Если бы вы предпочли иметь дело с традиционной любезностью вейсов, я могу представить вас нескольким коллегам, которые знакомы с моими исследованиями.

– Нет‑нет. Я думаю, лучше мне поговорить с вами. – Она почесала шею там, где густые черные завитки исчезали под воротником тренировочного костюма. Лалелеланг чуть заметно содрогнулась. Одним из различий гуманоидных с’ванов и гомо сапиенс было то, что тогда как те последние просто не знали правил приличия, с’ванам они были известны, но они считали возможным часто их игнорировать. Кроме того, с’ваны были одной из немногих разумных рас, на которую вейсы в буквальном смысле могли смотреть сверху вниз, хотя невысокие волосатые двуногие имели гораздо более тяжелое тело.

– Что в моей работе заинтересовало вас настолько, что заставило посетить меня лично? – осведомилась она.

– Другие изучали ее глубже, чем я, но основной смысл, похоже, заключается в вашем утверждении, что теперь, когда война закончилась, несфокусированные люди начнут крушить все подряд: остальной Узор, друг друга или и то, и другое вместе. Вы предсказываете возникновение неуправляемого конфликта, который повредит всей цивилизации. Шея Лалелеланг чуть вытянулась вперед, и она моргнула одним глазом в особо утвердительном жесте.

– Ненаучное, но не ошибочное обобщение.

– На организацию, которую я представляю, произвели большое впечатление те данные, которые вы собрали в подтверждение ваших теорий.

– Вот как? – ее ресницы затрепетали. – И что же это за организация?

– Не имеет значения. – Ч’вис откинулась назад на разветвленный ствол домашнего растения. Он опасно прогнулся, и она поспешно выпрямилась.