И это был человек, которого Ширер не так давно видел в поношенном габардиновом пальто. Человек «едва поднимавший руку» в нацистском приветствии, без всякого выражения на лице.

Воздействие Гитлера на людей не ограничивалось истерией, которую он вызывал у толпы. Его магия безукоризненно работала и в общении с каждым человеком в отдельности. Даже Геринг — возможно, наиболее приближенное к нему лицо, знавший его достаточно хорошо, не мог устоять перед чарами этого необычного человека. «Я всегда обдумываю то, о чем собираюсь с ним говорить, — сказал он как-то раз, — но когда я вижу перед собой его самого, моя душа уходит в пятки». Он не был одинок в своих ощущениях. Главнокомандующий германским военным флотом, адмирал Дениц, заявил на Нюрнбергском процессе: «Я старался пореже появляться в его кабинете: в его штаб-квартире я полностью утрачивал инициативу, более того, после визита туда мне некоторое время было просто не по себе — я не мог избавиться от силы его убеждения».

Эта сила любого могла заставить увидеть черное в белом. Министр обороны, генерал фон Бломберг, признавая какую-либо ситуацию безвыходной, всегда был убежден в том, что Гитлер сумеет с ней справиться: «Я согласен с вами, но в то же время я верю в фюрера. Он найдет верное решение». Такое отношение можно понять в контексте тех дней, когда СЧВ Гитлера давало неизменно верные предсказания. Даже позднее, когда его ошибки превратили Германию в руины, он мог без особого труда заставить других исполнить свою волю. Мрачная атмосфера бункера, в котором он встретил смерть, казалось, была неразрывно связана с его тайной властью. После его самоубийства все моментально изменилось, даже несмотря на обреченность каждого из оставшихся в живых. В-первый раз они закурили в бункере. При жизни Гитлера все они беспрекословно отказались от табака. Ничтожный, казалось бы, факт, однако, показывает, до какой степени Гитлер мог овладеть мыслями окружающих.

В первые дни войны Ширер писал: «Сегодня с ним подавляющее большинство соотечественников. Он достиг вершины, на которую еще не удавалось подняться ни одному из правителей Германии. При жизни он уже стал мифом, легендой, почти богом. Разве что еще японцы так обожествляют своего императора. Для многих немцев он — нечто отдаленное, нереальное, почти нечеловеческое…»

Немногие люди сохраняли способность принимать решения, попав под влияние Гитлера. Один из них — Альберт Шпеер, рейхсминистр вооружений и военной промышленности. «Они все находились под его гипнозом, — говорил он о своих коллегах из ближайшего окружения Гитлера, — безвольные в своем слепом подчинении. Не знаю, существует ли для этого медицинский термин. Я заметил, что присутствие в одном с ним помещении утомляет и опустошает меня». Но хотя Шпеер и понимал это, противостоять Гитлеру он так и не смог. Нет ничего удивительного в том, что необычный дар Гитлера заинтересовал и историков. «До последних дней жизни, — писал Алан Буллок, — он сохранил таинственный, не подвергающийся анализу дар магнетизма. Об этом говорят все, с кем он встречался». И дальше: «Способность Гитлера вводить в бешенство толпу заставляет вспомнить об оккультных искусствах африканских знахарей или азиатских шаманов. Многие сравнивают ее с чутьем медиума и магнетизмом гипнотизера».

Отто Штрассер пишет о «необыкновенной проницательности» Гитлера, всегда позволявшей ему безошибочно находить слабые места аудитории.

Наблюдавшему собрание в Нюрнберге Ширеру пришла в голову идея о «заклинании австрийца», отчуждавшем его слушателей от их собственных душ и сознания.