Она улыбнулась мужу той заговорщицкой улыбкой, какой улыбалась, бывало, во времена своей юности, когда её миллионеры-родители ни за что не хотели выдать дочку за нищего и безвестного писателя.

СТАРИК ИДЁТ ПО УЛИЦЕ

«Угомонись, безрассудный старик, – твердил сам себе Афранио Портела, направляясь на встречу с другим сумасбродом, Эвандро Нунесом дос Сантосом. – Кто осмелится воевать со всеми явными и тайными полициями, со спецслужбами, с победоносным воином, всемогущим шефом Национальной безопасности, которого выдвигают в Академию «живые силы страны», за которым стоит неколебимый режим Нового государства?»

Несмотря на эти мысли, безрассудный старик, расправив плечи, продолжает шагать по улице – на губах его играет лукавая улыбка, усталые глаза блестят. «Старичок, видно, доволен жизнью», – говорит прохожий.

КОЗЫРИ И БЛАГОРАЗУМИЕ

Покуда Афранио Портела ждёт часа условленной встречи, Эвандро Нунес дос Сантос произносит в кабинете президента Академии длинную и язвительную речь против кандидатуры полковника Сампайо Перейры, приводя неотразимые аргументы политического и морального характера:

– Это оскорбление для Академии, это вызов всем нам!

– Можно подумать, что его кандидатуру выдвинул я, что его избрание сулит мне какую-то выгоду, что мне вообще приятна вся эта история?! – Эрмано де Кармо вспоминает злосчастный вчерашний инцидент, когда двое телохранителей полковника вломились в лифт, но предпочитает не говорить об этом, чтобы не подливать масла в огонь. – Что я могу сделать?

Вопрос остаётся без ответа. Эвандро Нунес дос Сантос бормочет, что нужно обязательно что-нибудь предпринять… Президент продолжает:

– По уставу Академии у кандидата должна быть опубликована по крайней мере одна книга – у полковника их больше десяти, в том числе сборник стихов. Вам это известно? Я намекнул Лизандро, что некоторые академики подумывают о Фелисиано, считают, что преемником Бруно должен стать крупный поэт. А он тут же мне сообщил об этой книжке стихов и поклялся, что как поэт его протеже ничем не хуже Фелисиано или Бруно. Какие-то юношеские романтические стишки… Даже это они предусмотрели! У них все козыри!

– Ранние стишки – не такой уж козырь…

– Зато остальные каковы! Вы бы видели, как Лизандро выкладывал их передо мной один за другим: «Представитель вооруженных сил» – раз! «Занимает один из важнейших постов в государстве» – два! «Влияние его огромно, а время сейчас сами знаете какое»… – три! И самый главный довод: это место со времен основания Академии до предшественника Бруно включительно всегда занимал военный. Нужно восстановить традицию и прочая, и прочая… Ей-богу, я не вижу выхода. Если придумаете что-нибудь, дайте мне знать. Я ничего не могу!..

– Как это так? Вы же сами сказали: выдвинуть Фелисиано. Вот и выход.

– Неужели вы верите, что он осмелится стать на пути у Перейры? Я не верю. Скажу вам прямо: довод насчет того, что это место принадлежало и должно принадлежать армии, – весьма серьёзен. В принципе я поддерживаю эту инициативу: в Академии должны быть представлены все слои общества и социальные группы.

– Что касается армии как социальной группы…

– …то на этот счёт существуют разные точки зрения, не правда ли? – закончил за него президент, который не хочет брать на себя никаких обязательств.

Эвандро Нунес дос Сантос допил кофе, поставил на стол пустую чашку. Афранио задерживается, и он не знает, как развязать этот узел.