— Мне надо идти. У меня новый помёт вирлаков, и никто другой здесь не справится с ними. Их надо кормить шесть раз на дню иначе с ними становится очень сложно.

"Сложно" было мягким словом, чтобы описать раздражительных бестий. Вирлаки походили на помесь между медоедом и саблезубым тигром, и они были такими же злыднями. Они всегда рождались пометом из четырёх особей, и они телепатически общались со своими однопомётниками. Они были быстрыми, смертоносными и территориальными, и если их правильно выдрессировать, из них получались отличные охранные животные. Моя мать выращивала и дрессировала их сколько я себя помнил, и её вирлаки были высоко востребованы другими бастионами Европы и Азии.

Она послала мне воздушный поцелуй.

— Люблю тебя. Отдохни немного, так у тебя хватит сил держаться наравне со своей подопечной.

Смех преследовал её, когда она ушла раньше, чем я смог ответить.

Мой родитель широко мне улыбнулся.

— Позволю тебе вернуться ко сну. Уверен, он абсолютно заслужен. Не затягивай слишком долго, чтобы позвонить в следующий раз. Может ты и великий воин, но она беспокоится.

Я кивнул.

— Поговорим позже.

Положив телефон на прикроватный столик, я улёгся в кровать, сложив руки за голову, и уставился в потолок. Неужели я был таким неисправимым, каким они выставляли меня?

Я мысленно вернулся в своё детство в России, а потом в Англии, и я пришёл к неожиданному открытию, что я, и правда, был таким плохим, как говорили мои родители. В те времена единственное, что меня заботило, помимо родителей и Вив, это как стать воином, и я не желал никого слушать, кто сдерживал меня или вставал на моём пути. Я был настолько уверен, что знаю, что лучше для меня, и я шёл на глупые риски, уверовав в свою готовность ко всему, лишь потому что смог овладеть ножом и мечом раньше кого-либо ещё в моём возрасте.

Я начал понимать поведение Сары немного лучше после разговора с родителями. Гнев, который она направила вчера на меня, был маскировкой её страха. Страха не перед вампирами, а потери жизни, которую она знала. Нью-Гастингс был её домом, и она чувствовала себя в безопасности там, в обществе стаи. По моим наблюдениям и общению с ней в последние несколько недель, я узнал, что она были закрытой личностью, невзирая на её дружелюбие, и она весьма ценила свою независимость. Во мне она видела угрозу её образу жизни и её свободе. Я мог отнестись с пониманием к этому, даже несмотря на то, что это не изменит моего плана обеспечить ей безопасность.

Я задумчиво вздохнул. Вот бы узнать, что она скрывает. Спрашивать её об этом, лишь оттолкнёт её ещё дальше, а я хотел, чтобы она доверяла мне, а не боялась. Я изнурил свой мозг в поисках ответов, но ничего не выходило. Сара казалась слишком бесхитростной и чистой, чтобы быть вовлеченной в какой-нибудь криминал, и её друзья-оборотни, безусловно, искренне заботились о ней. Оборотни обладают сверхъестественной способностью чувствовать злобу и извращение в других. Даже если щенки были слишком молоды, чтобы хоть что-то уловить, Максвелл наверняка бы это почувствовал.

Перевернувшись, я в разочаровании ударил по подушке. Я мог заставить демонов ёжиться от страха и предавать собственных матерей, но я не мог взломать раковину всего одной девушки.

Мой стон растворился в смехе, полном самоиронии. Неудивительно, что родители так потешались. Они явно вдоволь посмеялись после разговора. Если бы я был на их месте, я бы тоже, наверное, посмеялся.

* * *

Мы с Крисом усилили контроль за Сарой после её небольшой выходки. Мы больше не пытались скрыть своё присутствие от неё, потому что я не хотел, чтобы она пошла на ещё больший риск. Она этому не обрадовалась. Но ей придётся свыкнуться с тем, что мы поблизости. Пока мы не устраним угрозу, направленную в её адрес, рисковать её жизнью я больше не был намерен. Мне не нравилась эта ситуация так же, как и ей, и была бы моя воля, прямо сейчас она бы уже жила в Весторне, где ни один вампир не смог бы прикоснуться к ней.