Это великолепный меч, с отделанной кожей рукоятью и бронзовой гардой; он крепится к украшенному бронзовыми накладками поясу, какой носят воины. По лезвию идет надпись "Фальката" – теми же буквами, какими пишу я. Доставая из сундучка меч, я и обнаружил свой старый свиток.

Гиперид рассказал, что земли Апсинфии раскинулись на северо-запад от Херсонеса Фракийского. Это хорошо, потому что далеко от границ Империи, но плохо, потому что мы не можем доплыть туда на корабле, если, конечно, не спустимся снова к югу тем путем, которым сюда приплыли, и не обогнем полуостров.

Ио хотелось знать, что может Эобаз делать у варваров. Эгесистрат пожал плечами и сказал:

– Он, возможно, оказался там не по своей воле. Предположим, его захватили в плен и увели туда насильно – варвары в этих краях вечно воюют друг с другом, совершая дикие набеги, убивая людей, грабя дома и забирая в плен всех, кто окажется в опасной близости от их земель и не будет иметь такого войска, как у Великого Царя. Единственное, что мне удалось о нем узнать, это то, что он находится в плену в этой стране – об этом мне сказал один варвар, который клянется, что другой варвар, которому он полностью доверяет, был тому свидетелем.

Капитан отодвинул в сторону грязный подносик из-под ужина и сказал Эгесистрату:

– Но ты же можешь узнать о нем больше? Например, спросить у богов?

– Да, я так и собирался поступить, – кивнул прорицатель. – Вот только ответят ли они мне… – И он снова пожал плечами.

– Все равно, нам, наверное, не стоит строить планы на будущее, пока ты не посоветуешься с богами. Что тебе для этого нужно?

Пока они обсуждали эту проблему, Элата показала мне браслет, который ей купил Эгесистрат. По ее словам, это фракийская работа. Золото обработано грубо, но хитроумно, а узор являет собой переплетение виноградных лоз с листьями и гроздьями, меж которыми видны как бы два глаза из синих камешков. Ио говорит, что это очень похоже на ствол того большого дерева, увитый диким виноградом, возле которого Эгесистрат нашел Элату, хотя лично я не могу вспомнить ничего подобного, сколько бы ни разглядывал браслет.

– Ты ступай с ними, Латро, – велел мне Гиперид, – и делай то, что скажет Эгесистрат.

Я несколько удивился, поскольку почти не прислушивался к их разговору, но подчинился и встал с земли вместе с Эгесистратом. Элата допила вино, улыбнулась и спросила:

– А нам тоже идти?

Эгесистрат кивнул:

– Возле города есть священная роща. Туда мы и направимся. – Потом добавил, обращаясь к Гипериду:

– Ты уверен, что не хочешь при этом присутствовать?

– Хотел бы, да не могу. Вряд ли от меня был бы какой-то прок – просто хотелось бы все поскорее узнать. Но если мы собираемся снова плыть вокруг полуострова, мне надо о многом позаботиться заранее.

– Твое отсутствие может повлиять на результат, – предупредил его прорицатель.

Гиперид поднялся.

– Ну, хорошо, я постараюсь присоединиться к вам попозже. Священная роща, говоришь? Кому она посвящена?

– Итису, – сказал Эгесистрат.

Когда мы вышли из харчевни на мокрые улицы Пактии, Ио спросила, чем мы с Гиперидом занимались утром. Я рассказал ей о наших делах (мы посещали разных чиновников и торговались с лавочниками, а еще мне несколько раз пришлось сбегать на корабль с различными поручениями) и спросил, что делала она. Она ответила, что они с Элатой ходили по рынку, пока Эгесистрат болтал с варварами.

– Там много людей из Пурпуровой страны, – сообщила она.