Если хочешь избавиться и от морока, и от проклятья — прикажи Бергтору прогнать этих неуклюжих болванов и тотчас же открыть шкатулку!
Сигурд покачал головой:
— Нет, Йотулл, теперь-то я знаю тебе цену. Глупцом я буду, если еще раз доверюсь тебе.
Рольф и Микла кивнули, воодушевленно блестя глазами, и Микла испустил громкий облегченный вздох.
— А я уж боялся, что он никогда не прозреет! — прошептал он Рольфу.
Вдруг из кузни донесся громкий крик Дюри и топот бегущих ног, сопровождаемый какой-то возней за дверью. Дверь распахнулась прежде, чем кто-либо успел открыть ее, чтобы поглядеть, что случилось, и в комнату хлынули доккальвы с обнаженными мечами. Кузнецы встретили их ударами молотов, но Бергтор удержал их повелительным криком, и они, опустив оружие, отступили.
— Прежде чем сражаться, я хочу понять, с кем и за что мы сражаемся! — прогремел Бергтор, широкими шагами выходя на середину комнаты. Молот, вскинутый над его головой, был охвачен ярким пламенем. Доккальвы у двери попятились и выставили вперед острия мечей. — Кто вы такие? Какое дело привело вас ко мне?
Доккальвы отвечали враждебными взглядами из-под шлемов, пятясь до тех пор, покуда между ними и Бергтором не оказался одинокий воин. Пришелец сделал несколько ковыляющих шагов вперед, и пламя Бергторова молота осветило его черты.
— Это Бьярнхард! — воскликнул Сигурд и, пытаясь скрыть испуг, добавил:
— Берсерк!
Бьярнхард, зловеще ухмыляясь, повернулся к нему:
— А, это ты, Сигурд? Я должен был догадаться, что ты первый меня узнаешь. Что случилось? Почему все эти великаны торчат здесь с таким мрачным и злобным видом, если их ждет работа в кузне?
Йотулл вскочил:
— С радостью тебе объясню, Бьярнхард! Они объявили меня своим пленником и имели наглость пригрозить, что будут судить меня за то, что я предал Хальвдана. Сигурд отказывается помогать нам и не желает, чтобы Бергтор открыл шкатулку. Если бы ты поменьше мешкал, добираясь сюда, верно, удалось бы избежать кровопролития, но теперь, сдается мне, у нас нет иного выхода, как только перебить их всех. Во всяком случае, в будущем это избавит нас от многих хлопот. — И он окинул Сигурда, Рольфа и Миклу взглядом, полным холодного злорадства.
Бергтор помотал головой, точно разъяренный медведь.
— Если только вы посмеете тронуть кого-то из этих троих, я клянусь, что никто и никогда не откроет эту шкатулку, избежав проклятий и поветрий, которые опустошат все земли на сотни лет!
— Нет-нет, в этом нет нужды! — взволнованно проговорил Бьярнхард, ковыляя поближе к Бергтору. — Давайте же присядем и спокойно обсудим это дело, как пристало разумным мужчинам! Позволь я объясню тебе, почему ты должен открыть для нас эту шкатулку…
— Я открою ее только для Сигурда! — объявил Бергтор, скрестив руки на груди и отвернувшись от Бьярнхарда; молот, однако, он все еще сжимал в кулаке.
— Да будет тебе, — не отступал Бьярнхард, — разве ты, как и мы, не понимаешь, что Сигурд в этой игре уже не в счет? Его все равно что нет на свете, и то же самое, кстати, будет и с тобой, если ты не станешь следовать всем известному правилу: слабейшие должны подчиняться повелениям сильнейших, если хотят сохранить свою шкуру в целости и сохранности! Речь уже не только о тебе, но и о прочих кузнецах. Подумай, сколько познаний и искусности исчезнет из мира, если все они бессмысленно погибнут в стычке!
— Бессмысленно они не погибнут, — хладнокровно отвечал Бергтор. — Прежде чем умереть, я хотя бы успею размозжить твою башку, и тогда в Свинхагахалле будет править Йотулл, если ему, конечно, удастся уцелеть, а нет — так найдется другой негодяй, помельче. |