— Но ведь ты не сбежишь, Сигги? — укоризненно воскликнул Рольф. — Так вот о чем вы с Йотуллом болтаете, когда я не слышу! Ты ведь хотя бы не уйдешь из форта без меня?
Сигурд стиснул зубы, не понимая, как он мог так легко проболтаться о тайном уговоре с Йотуллом. Было в добром старике Адиле нечто, вынуждавшее Сигурда открывать все свои мысли. Чары, вдруг подумал он и внимательно поглядел на Адиля, решив бороться с колдовством изо всех сил.
— Подозреваю, что ты просто соскучился по Тонгуллю, — сказал Адиль. — А о побеге толкуешь просто так, для разговору. Возвращаться-то тебе некуда, верно, Сигурд?
Сигурд вздохнул с облегчением; если Адиль думает, что он мечтает вернуться в Тонгулль, — это не вредит его замыслам. Йотулл не раз ему рассказывал о прекрасных чертогах Бьярнхарда и щедрых ярлах, которые сотнями дарят своим верным воинам золотые кольца.
— Некуда, — подтвердил он вслух, — но ведь Тонгулль был моим домом больше двадцати лет, и там упокоились кости моей бабушки…
— Кости, как же! — фыркнул Адиль. — У тебя в глазах блестит золото.
Будь добр, Рольф, сообрази мне что-нибудь поесть и выпить — я едва не умираю от голода и жажды. Ты и представить себе не можешь, как трудно пробираться среди ярлов Бьярнхарда. Они сбились в кучу и напуганы, точно овцы, когда волки воют в окрестных горах. И самый страшный волк — Хальвдан.
— Приятно слышать, — хохотнул Рольф. — Мы видели его перчатку, Адиль.
Когда он направил ее на Йотулла, тот пролетел ползала.
— Ну наконец-то! Этому выскочке давно уж надлежало дать хороший урок. — Адиль потер костлявые колени и придвинул ноги поближе к огню. — И по какому поводу случился этот важный спор? — Его блестящие глазки выразительно впились в Сигурда.
— Из-за меня, — нехотя ответил тот. — Йотулл хотел обучать меня магии… а точнее, он хотел изловить мою врожденную Силу и укротить. То, из-за чего они, собственно говоря, и ссорились, лежит как раз у тебя под ногами… Адиль, старый шут, сними с меня свои чары, я совсем не хочу выбалтывать тебе все свои секреты! — Он почти гневно глянул на мага.
Адиль вопросительно поднял брови и всплеснул руками:
— Боги, да неужто ты решил, что я тебя зачаровал? Я терпеть не могу магов, которые завладевают чужими мозгами без согласия их владельцев. Если ты и рассказываешь мне свои тайны, так только потому, что сам хочешь мне их доверить. Тайны порой бывают хуже заноз — хранить их неприятно, только тогда и обрадуешься, когда извлечешь их из-под кожи. Если тебе станет лучше оттого, что покажешь мне спрятанное под камнем очага, — пожалуйста, если нет — я тебя не неволю.
Сигурд опустился на колени и отвернул камень.
— Я все равно собирался перепрятывать шкатулку. Похоже, каждая собака в Хравнборге уже знает, где она спрятана.
— Вероятно, — согласился Адиль, выжидательно подавшись вперед и глядя, как Сигурд извлекает из-под камня шкатулку, завернутую в старую рубаху Рольфа. — Какая дивная резьба, надо же! Похоже, ее мастерили дверги.
Откуда она у тебя? — Он взял шкатулку и восхищенно вертел ее в руках, вглядываясь в рисунок резьбы.
— Бабушка прятала ее в сундуке и сказала мне о ней перед смертью.
Только эту вещь я и взял с собой, когда покидал мир скиплингов. Я не знаю, что в шкатулке, не знаю, где взяла ее бабушка, в общем, ничего не знаю — только что Хальвдан желает заполучить шкатулку, и Бьярнхард тоже, если верить Хальвдану. — Сигурд глядел на шкатулку и вдруг подумал, что Йотулл тоже стремится завладеть ею, судя по его предложению, сделанному этой ночью. |