Словно догадавшись о мыслях, промелькнувших в голове потрясенного отца, Траванкор улыбнулся ему — просто, обезоруживающе:

— Мы будем биться до конца.

Киммериец выбрался из Патампура через подземный ход еще до того, как последний из них был заполнен земляным маслом. Он отъехал от Патампура всего на несколько полетов стрелы, когда увидел, что его догоняют. Конан остановил коня.

— Гаури! — удивленно проговорил он. — Вот уж не ожидал. А твоя сестра знает?

— Моя сестра? — произнесла Гаури. Потом ослепительно улыбнулась. — Ну конечно. Она знает.

— Ты хочешь поехать со мной?

— Да, — уверенно кивнула Гаури.

— Имей в виду, дело предстоит непростое, — предупредил Конан.

— О, я знаю, — сказала Гаури и улыбнулась еще шире. — Непростое дело.

Конан оглянулся на город. Теперь отсылать от себя девушку уже поздно. Ей не вернуться назад, не пробраться сквозь ряды вражеского войска, кольцом окружившего Патампур. Придется тащить ее с собой.

— По крайней мере, ты умеешь стрелять из лука, — проворчал Конан. — Но когда дойдет до настоящего дела, до рукопашной, — прошу тебя, не вмешивайся. Спокойно стой в стороне.

— Хорошо, — послушно согласилась Гаури.

Конан еще раз покосился на нее, но девушка выглядела совершенно безмятежно. Она была одета в точности так же, как вчера. Странно только, что отправляясь в опасное путешествие, она не надела плотную кирасу из выделанной кожи. Зато на ее шее красовалось широкое золотое ожерелье, какого Конан у Гаури прежде не видел.

— Красивая вещь, — кивнул на ожерелье варвар.

— Тебе нравится?

— Да. Где ты его взяла?

— Оно мое, — чуть насупилась Гаури.

— Не боишься потерять?

Вместо ответа девушка громко рассмеялась.

Конан торопился. Он был уверен в том, что звездочет-предатель сейчас находится вовсе не среди солдат вражеской армии. Нет! Саниязи слишком дорожит своей драгоценной жизнью. Он убежден в том, что раджа Авенир его недооценивает. Конан встречал подобных людишек не раз и хорошо знал им настоящую цену. Раджа Авенир не недооценивал своего коварного звездочета — он его переоценивал!

Жалкий шарлатан, который захотел большой власти… Куда он, скорее всего, направится?

Ответ был очевиден: Саниязи знает о том, что в храме Кали больше нет жреца, что статуя богини осталась без служителя. Он захочет занять место Санкары.

Конан уверенно пробирался сквозь джунгли. Он хорошо помнил дорогу. Вот стоянка, где он расстался с Арилье и Рукмини. И с бедным Ратарахом, который до сих пор находится во власти злых чар.

Неожиданно Конан понял, что скучает по Арилье. Парень был хорош. Если бы ему позволили вырасти в зрелого мужа…

Ах, Шлока! Конан не сомневался в том, что подбирая себе учеников, мудрец не только искал способа спрятать в толпе мальчиков сына раджи.

Шлока нашел для своего воспитанника того, кто осмелится стать его двойником — кто заменит воина из пророчества в тот миг, когда смерть протянет к нему свои алчные руки…

Словно отвечая на мысли киммерийца, высоко в небе прокричал орел.

Гаури вздрогнула и съежилась, как будто боялась, что птица заметит ее с высоты и нападет на нее, чтобы унести в когтях, как кролика. Конан удивленно покосился на нее:

— Что с тобой, Гаури? Ты испугалась?

Она улыбнулась:

— О, нет! Просто удивилась. Это ведь Шлока — там, в высоте?

— Шлока? — Конан вспомнил о том, что говорили об учителе Траванкора: будто он иногда обращается орлом и озирает всю землю из поднебесья.