Обычно она отвечала: «Это помогает мне оставаться преданной тебе, мой господин. Я должна перехватывать взгляды, улавливать разговоры. Я твое око посреди дворца!»

И сколько ни упрашивал ее Авенир избавить свою душу от беспокойства, Вальмики не соглашалась.

Продолжала следить.

Вот и сейчас у нее есть важная причина находиться в пиршественном зале и надзирать за тем, как служанки терпеливо подбирают обглоданные кости, недоеденные фрукты, подсохшие куски разломанных лепешек. Пустые блюда складывают отдельно, для объедков у них специальный мешок. Эти объедки отдадут потом бедному люду. Здесь хватит, чтобы накормить несколько семей. Раджу Авенира не напрасно любят в народе!

Торопиться Вальмики и ее подчиненным некуда. Впереди — вечер, ночь. Скоро разъедутся гости, закончится праздник… И останется Вальмики наедине со своими мечтами и мыслями. У — целое небо есть, чтобы считать звезды и загадывать…

Неожиданно она вздрогнула. Постояла немного, подождала, чтобы унялось сильно забившееся сердце. Но нет, не обманули ее глаза. На том месте, где сидел Мохандас, осталась лежать плеть. Обычная плеточка, которой погоняют лошадь. Рукоятка из резной слоновой кости, хвостики шелковые.

Женщина медленно приблизилась, коснулась кончиками пальцев рукояти, и дрожь ожидания пробежала по ее телу, как будто не к плети прикоснулась она, а к мужчине. Глаза ее вспыхнули радостью: она поняла, что Мохандас вернется.

И действительно вскоре послышались шаги снаружи. Вальмики замерла с равнодушным видом.

Наклонилась, подняла пустой кувшин, снова замерла. Неужели не войдет? Неужели она обозналась?

Но нет, шаги теперь слышны у самого входа. Повернувшись, женщина стремительно шагнула навстречу гостю.

— Почтенный Мохандас! Как хорошо, что ты сам зашел сюда. Ты забыл свою вещь. Было бы жаль потерять ее, но для меня стало бы верхом неприличия разыскивать тебя среди гостей… Удачно сложилось, не находишь ли ты?

И с поклоном подала ему плеть.

Мохандас проговорил еле слышно — так, чтобы не разобрали служанки:

— Когда взойдет луна — в камышах…

Повернулся и вышел вон. Упал занавес, Вальмики опять осталась одна. Служанки, эти глупые коровы, — не в счет. Вальмики давно уже перестала считать их за ровню себе, хотя и сама вышла из их среды: несколько лет назад раджа Авенир заметил прехорошенькую служаночку и взял ее к себе на ложе. И вот как возвысилась она! А возвысившись, начала скучать… ибо с раджой Авениром было ей невесело. Он все о книгах говорил, а если и ласкал ее, то весьма рассеянно.

Как выразить ему свою любовь? Как покачать преданность, как стать полезной? Больше всего на свете Вальмики боялась утратить свое положение при дворе.

Привязать раджу к себе любовными ласками? Это у нее не получилось. Авенир не то чтобы равнодушен к женской любви, но как-то не придает этому большого значения. Заманить его умными разговорами? Никто не умеет говорить лучше, чем сам раджа! Можно и не пытаться состязаться с ним в этом искусстве.

Сила Вальмики — в умении слушать. Слушала она всегда внимательно-внимательно, почти не моргая. И даже когда не понимала ни единого слова — все равно слушала. За это ценил ее раджа.

За это — и еще за неусыпную преданность.

Однако время шло, и тело Вальмики начало тосковать по настоящим мужским ласкам. Высокое положение во дворце, которого она достигла благодаря своей красоте и умению слушать, перестало устраивать хитрую наложницу. В борьбе с собственным телом она потерпела поражение. Ей требовался любовник.

Изредка ей удавалось получить удовлетворение от случайных мужчин.