Чаниу кивнул, с улыбкой. — Она может сказать, что убежала от меджаев, которые украли ее на севере. Истощенная, она с трудом брела по пустыне.

Нехт-нефрет кивнула. — Да, примерно так. Это просто и может сработать.

— Я обдумаю и эту идею. Святой Тотмактеф, я бы сказал, что ты следующий.

— Они пишут так же, как и мы, — сказал Тотмактеф, — потому что научились писать от нас. Я уверен, что на каждой шахте должен быть писец, который пишет отчеты и прослеживает путь золота, которое они добывают, сообщает о приказах, которые им требуются, — и еще о сотнях других вещей. Он не может быть все время на шахте, во всяком случае я так думаю. И когда он не там, он должен зайти в храм Тота в том городе, где он находится. Я могу поговорить с жрецами всех храмов, мимо которых мы будем проплывать. Этот Камес — сын богатого человека. Наверняка он получил хорошее образование в Доме Жизни в Уасете. И если они не полные дураки, вряд ли они заставили его таскать корзины с камнями.

Чаниу кивнул. — Он может помогать одному из их писцов, как ты и сказал. Или такой писец может знать о нем, хотя он сам нет. Заходи в храмы Тота и узнавай все, что можешь. Луций?

— У тебя две проблемы, — сказал я. — Во первых ты должен узнать, где Камес. Во-вторых, освободить его. Они не продадут его за золото. Если бы они хотели сделать это, то давно бы потребовали выкуп у отца, у которого его полно и который готов заплатить.

Агафокл кивнул. — Да, это очевидно.

— Значит мы должны украсть его или освободить силой. Есть ли у меджаев хорошие лошади?

Чаниу кивнул Алале.

— Да, — сказала она. — Самые лучшие. Люди с севера покупают их, чтобы тащить свои повозки, но наши люди ездят на них верхом. Моя мать часто делает так.

— А ты сама умеешь? — спросил я.

Алала кивнула.

— У меня есть три солдата из Парса. Они все хорошие наездники, во всяком случае они так говорят. Я слышал их разговоры, и они часто обсуждают лошадей и луки. У тебя есть родственники среди меджаев. Ты знаешь их имена?

Алала опять кивнула.

— Посети их и представь им своего мужа. Благородный Чаниу, который относится к твоему мужу как к сыну, может послать тебя и его к ним, а также меня и всадников Парса, чтобы защищать тебя. Меджаи могут знать, где находится Камес, но, если нет, они точно знают, где он может находиться. Твой муж даст им достаточно золота и наговорит много красивых слов. Если они берут золото за то, что стерегут Кемет, они не могут питать вражду к Кемету или Великому Царю — никто не будет поручать охрану себя тем, кто ненавидит его, и еще платить ему золотом.

Чаниу, не переставая улыбаться, кивнул. — Мудро сказано. Ты говоришь, что готов скакать в восточную пустыню? Вместе с Тотмактефом, его женой, и тремя солдатами? Вшестером?

Я покачал головой. — Всемером. Мне придется часто разговаривать с женщинами меджаев. Мит-сер'у должна пойти с нами и быть второй женщиной.

Сейчас она хочет задать мне много вопросов. Все остальное я запишу через какое-то время.

МЫ купили лошадей. Солдаты из Парса были нашими главными советниками и сейчас очень счастливы. За лошадей заплатили Агафокл и Тотмактеф. Если все пройдет хорошо, Тотмактеф продаст этих лошадей, когда мы вернемся на корабль и вернет большую часть денег, которые мы потратили.

Мит-сер'у хочет, чтобы мой раб ехал с нами. Он тоже. Тотмактеф стал возражать: Чаниу дал ему деньги на семь лошадей, а не на восемь. Мит-сер'у захотела, чтобы я купил лошадь для раба, которого зовут Урей.