Жертвоприношение завершилось. Полдюжины рабов набросились на бычка с ножами и топорами и мгновенно разрубили его на куски. Вскоре каждый уже держал в руках палочку с насаженными на нее кусочками мяса. Нашлось и вино, и ячменный хлеб, и твердый сыр, и соленые оливки, и даже изюм и сушеные фиги.

– Сегодня самый лучший ужин с тех пор, как мы оказались среди этих ужасных спартанцев, – сказала Ио. – Везет тебе, Латро: ты даже не помнишь, что мы ели до сих пор!

– По-моему, ели мы не так уж плохо, – ответил я. Я был страшно голоден и с трудом заставлял себя жевать мясо, а не давиться целыми кусками.

– Да в общем, ничего, конечно. Но вот суп у них такой, что лучше его никогда и в рот не брать! Я скорее уж сама себе горло перережу, чем позволю кому-нибудь влить мне в рот этот их суп. – Ио встала, сходила к почти уже очищенной до костей туше бычка и принесла еще порцию жаркого на палочках. – Ах, это почти так же вкусно, как у Каллеос, а я нигде не пробовала более вкусной еды, чем у нее в доме. Знаешь, если ты хочешь еще мяса, то лучше сейчас пойди и возьми, а то там совсем мало осталось.

– Я лучше что-нибудь другое съем. Одним жареным мясом можно желудок расстроить.

– Подумать только, наша Дракайна пропустила такой роскошный ужин! – засмеялась Ио.

– Вот как? А где же она?

– На корабле осталась. – Ио показала на залив, где виднелся силуэт стоявшего на якоре судна. – Пасикрат решил, что ты утонул из-за ее колдовства. Во всяком случае, он так заявил, и если ты спросишь, не искал ли он козла отпущения, то я скажу, что выбрал он правильно. Вот она и сидит на корабле со связанными за спиной руками и кляпом во рту, чтобы больше колдовать не вздумала.

– Я должен немедленно поговорить с ним! – воскликнул я.

С куском хлеба в руке я подошел к костру, где сидел Пасикрат, и опустился на землю рядом с ним:

– Приветствую тебя, благородный Пасикрат.

– А, это ты, – откликнулся он. – Победитель! И все-таки раб. По крайней мере, пока. Не следовало мне опускаться до поединка с рабом! Боги наказали меня за это.

– Что ж, пусть для тебя я раб. Ты ведь у нас командир, тебе подчиняются все на борту. Но если я и раб, то никак не вспомню, чей именно. А пока что я твой слуга – я никогда не назову себя твоим рабом! – и пришел просить, чтобы ты освободил эту женщину по имени Дракайна. Она никакого зла мне не причинила. Или, может, она причинила зло тебе?

– Нет, – сказал он. – Мы освободим ее утром.

– Тогда позволь мне сплавать на корабль. Я передам страже, что ты приказал освободить ее.

Он с любопытством посмотрел на меня.

– Неужели ты поплывешь туда, если я разрешу?

– Конечно.

– Ладно, оставайся здесь. – Он повернулся к спартанцам и приказал одному из них:

– Возьми лодку и двух матросов, пусть выпустят эту женщину.

Скажешь, я велел, да привезешь ее сюда.

Спартанец кивнул, поднялся и исчез в ночи.

– Пойдем-ка со мной, Латро, – сказал мне Пасикрат. – Тебе известно, что здесь такое?

– Это место называют Теплыми Воротами, то есть Фермопилами, но почему – не знаю. Поскольку мы принесли жертву царю Леониду, я думаю, это герой, который здесь похоронен.

– Да, это герой, – сказал Пасикрат. – Когда наши воины откопали тело Леонида – точнее, куски, которые сумели отыскать, – то отослали его в Спарту. А Великий царь ехал во главе "своего войска с копьем в руках, на которое была надета голова Леонида.