|
Остальные — Дженет Картер, Сью Анспач и Кейт Бернхард — были в обители. Настоятельница разрабатывала какой-то план, в котором отводилось место и им. Тейт же была настолько поглощена слиянием остатков оланской армии с отрядами Волков, что им даже в голову не пришло включить ее в какой-нибудь из своих планов. Она направилась обратно в замок. Может, Гэн захочет выехать оттуда и понаблюдать за учениями. Или еще что-нибудь. Ах, если бы был жив Фолконер! Конвей не заметил исчезновения Тейт. Все его помыслы были только о Ти, и вот она перед ним. Догнав, он схватил ее за руку. Женщина остановилась, не пытаясь вырваться. Мэтт готов был поклясться, что в ее глазах мелькнуло облегчение. Они стояли без слов уже, должно быть, целую вечность, пока он не спросил просто: — Почему? Ти, разумеется, знала, о чем он спрашивает, но не ответила сразу, а только слегка повернулась к нему, все еще не пытаясь высвободиться. Конвей не отставал ни на шаг, нежно держа ее за руку. — Я не хотела вновь встречаться с тобой. — Мэтт издал какой-то звук, и она метнула на него быстрый взгляд, прежде чем продолжить. Подбородок был вздернут, голос звучал дерзко. — Зачем ты возишься со мной, ведь я тебя не люблю. Ты даже не знаешь толком, кто я. Вокруг полно других женщин, они красивее, умнее, богаче. Найди себе ту, что полюбит тебя. — Мне не нужна другая. Я люблю тебя. Мне нужна ты. Она покачала головой, ничего не ответив. Когда он попытался продолжить, Ти остановила его движением руки: — Не сейчас. Мне надо подумать. — У тебя были месяцы на размышление! — В голосе Конвея сквозило отчаяние. — Поэтому я и не хотела, чтоб ты нашел меня. Я не хотела ничего объяснять. Теперь мне придется это сделать, так что дай мне обдумать свои слова. Они направились на одну из площадок на крыше. Был базарный день, и наверху не было никого, кроме нескольких играющих детей да старика, греющегося на солнышке. Ти опустилась на скамейку, с которой открывался вид на город и замок. Мэтт примостился на кирпичном парапете напротив. Устремив взгляд мимо него на высившуюся в отдалении крепостную стену с ее зубцами и башенками и незатейливые постройки за ней, Ти рассказала, как ее племя каждые два года поставляло королю новую невесту. Он возвращал ее с ребенком. Эта повинность уходила корнями в глубокое прошлое, когда дети считались главным достоянием племени и для объединения народов был необходим сильный король. Он перебил ее: — Я все это знаю. Теперь это в прошлом и не имеет к нам никакого отношения. Гэн отменил такую дань. Ти сверкнула глазами: — Это имеет отношение к нам. Я прошла через это. — Внезапно она так резко наклонилась к нему, что Мэтт невольно отпрянул. — Никто не защищал меня, ни одну из нас. С того времени, как я начала понимать происходящее вокруг, и до моей пятнадцатой весны я видела блюстителей, выбиравших наших женщин, как выбирают скот, и уводивших «удостоившуюся великой чести». Если юноша, любивший ее, противился этому, люди нашего племени сами заставляли его замолчать. Успокоившись, Ти вновь перевела взгляд на замок. Она рассказала, как бросила вызов женщинам племени, заявив, что, если ее изберут невестой короля, она не станет вынашивать его ребенка. Женщины, считавшие это ее долгом, были так напуганы подобной непокорностью, что боялись заговорить об этом. Те же, кто считал ее долгом именно непокорность, поддерживали словами ободрения и слезами — но это было все, что они могли для нее сделать. Дойдя до этого места, Ти задрожала, словно стоял не жаркий летний день, а холодное зимнее утро. Он потянулся обнять ее, но она резко отстранилась. Конвей сел на место, чувствуя неловкость. Она рассказывала о мучительном переходе от Китового Берега до Олы. Охранники наглядно объяснили девушке, что делать, чтобы ублажить короля. Конвей отвернулся, чтобы не видеть ее жестокой улыбки. |
