-  А зачем вам это знать?

    -  Да так…

    -  Но всё же? - мягко настаивала Катарина.

    -  Поверьте, ваше высочество, я спросил просто так.

    -  Синьор Андреа, отказывая даме в ответе, вы поступаете невежливо. Неужели вы рискнёте предстать передо мной в невыгодном свете?

    Принцесса встала со своего места, медленно обошла стол и остановилась за спиной Читрадривы. Ждёт. Но в самом деле, не рассказывать же ей историю своего появления на свет! Чёрт, до чего неловко вышло. Если бы не густой аромат благовоний, он бы сообразил, о чём говорить, как оправдаться… Аромат волновал кровь и словно бы стеснял горло. Теперь Читрадрива дышал с трудом, прерывисто. Время от времени мелкая дрожь пробегала по обмякшему телу, кровь мерными толчками ударяла в голову, перед глазами вспыхивали и гасли яркие искорки, сознание мутилось.

    -  Я жду, - донеслось сзади. В голосе Катарины появилось лёгкое раздражение.

    Читрадрива совсем не хотел злить принцессу, вернувшую ему свободу. Чтобы замять неприятный инцидент, он попытался выразиться в том смысле, что покорно благодарит её высочество за проявленное сочувствие к чужеземцу. Как вдруг сказал совсем не то, что хотел:

    -  А вы не боитесь оставаться со мной наедине в столь поздний час?

    Это ещё что за бестактность?! И как такое с языка сорвалось!..

    Звонкий смех показал, что принцесса по достоинству оценила ловушку, в которую гость загнал себя с поразительной неловкостью, и намерена сейчас же воспользоваться его просчётом. У Читрадривы осталось единственное желание - покинуть эту ненавистную душную комнату, но и оно утонуло в недрах угасающего рассудка, сгорело вместе с телом, которое было объято невидимым огнём. Читрадрива чувствовал на себе ласкающий, но в то же время властный взгляд необычных, до боли знакомых глаз Катарины. Никогда он не испытывал столь упорной борьбы рассудка и роковой силы женского колдовства, ломавшего его волю. Отчаявшись, Читрадрива в последний раз попытался вырваться из липкого плена густого как мёд аромата, давившего на мозг свинцовой тяжестью, и залепетал:

    -  Пощади…

    Две огненно-горячие змеи поползли по плечам. Читрадрива вжался в спинку стула и тут понял, что это всего лишь руки принцессы.

    -  Не увиливайте, синьор Андреа. Не надо.

    Он со страхом следил за змеями, подбирающимися к горлу.

    -  А бояться? - продолжала она. - К чему! Это вы должны меня бояться. Ведь я колдунья, не правда ли?

    Катарина заглянула сверху вниз в его голубые глаза. Её пронзительный взгляд жёг Читрадриву, но в то же время привлекал его, манил. Он постепенно растворился в голубизне этих пьянящих глаз. А змеиные головы расщепились на части, и десять обжигающих головешек стали подниматься по щекам и вискам к макушке, перебирая и ероша волосы.

    -  Главное, мой милый Андреа, не бойся. Страх - плохой советчик. А я не такая уж страшная. Верно?

    Васильковые глаза горят, как… как камень перстня! Боже, как он не догадался сразу!

    Внезапно волна отчаяния сменилась удивительным покоем. Просто не может быть… Губы… Рядом…

    Читрадрива слегка подался вперёд - и их дыхание смешалось.

    -  А ведь ты дикарь! Настоящий дикарь, - ворвалось в сознание Читрадривы.