Читрадрива ухмыльнулся, с удивлением отметив про себя, что у принцессы почему-то не растут волосы в том месте, где по идее должны расти. Катарина же возмущённо вскрикнула, повернулась к нему боком, попыталась прикрыть подушечкой округлые ягодицы. И наконец под смех Читрадривы догадалась сделать несколько лёгких шажков к балдахину и закутаться в пурпурно-золотистую занавеску. Правда, полупрозрачная ткань, напоминавшая лёгкую алую дымку, не могла скрыть всех её прелестей, но Катарина, за неимением лучшей, удовлетворилась и такой защитой, с облегчением вздохнула и произнесла:

    -  Господи, Андреа, как ты меня напугал! - но тут же добавила с упрёком:

    -  Должна тебе заметить, ты довольно нескромен… и даже слишком нескромен! Сразу видно - дикарь.

    Читрадривой завладела невероятная лень. Даже пальцем трудно было шевельнуть. Кажется, век бы смотрел на эту грациозную женщину, которая закуталась в воздушную ткань и не понимает, что этим не укроешься от острого мужского взора.

    …Эй, что с тобой?! Очнись! Разве ты забыл…

    То ли мысль, то ли обрывок мысли, а может простое впечатление всколыхнулось в мозгу и исчезло столь же внезапно, как появилось. И снова всё подёрнулось ленью. Думать не хотелось совсем.

    -  Ну, долго ты намерен играть в молчанку? - уже с лёгким раздражением проговорила Катарина. - Имей в виду, мой милый, если дама заговорила, не отвечать ей просто невежливо. Или ты не научился этому правилу за время своих странствий? Кажется, вчера я перехвалила твоё знание этикета.

    Отвечать тоже не хотелось. Пусть в словах принцессы есть нечто странное, настораживающее… Новое обращение «мой милый»? Вздор.

    -  Да ты не дикарь, дорогой, ты просто чурбан! - уже открыто возмутилась Катарина и слегка подалась вперёд. Алый туман вокруг великолепного молодого тела колыхнулся, сверкнули золотистые нити шитья.

    Нет… стоп… Так нельзя! Было в словах принцессы нечто настораживающее. Опасность, не опасность… И в её внешности также что-то определённо изменилось. Но в чём состоит перемена?..

    Да что она, в самом деле не соображает, что ткань балдахина слишком прозрачная?! Хотя после прошедшей ночи скрываться друг от друга не имеет смысла, подумал он.

    Отзвук последней мысли ещё не угас, как с Читрадривой что-то произошло. Было похоже, будто в макушку ударила небольшая молния, встряхнула всё его существо, прошла волной от головы до пят и исчезла. И вновь его объял удивительный покой. Лень. И то, что за минуту перед тем обеспокоило Читрадриву, надёжно вылетело из головы и было заглушено всё той же ленью.

    Из блаженного состояния расслабленности его выдернул громкий смех: её высочество наконец соизволили взглянуть вниз и оценить открывающуюся взору картину. Читрадрива также неуверенно хмыкнул. А Катарина уже хохотала вовсю, демонстрируя мелкие снежно-белые зубки. Сначала она по-прежнему прижимала ткань балдахина обеими руками, затем наконец выпустила её и повалилась на кровать, не переставая заразительно смеяться. Надушенные потоки чёрных волос разметались по одеялу.

    -  До чего нелепо, просто кошмар какой-то! - воскликнула Катарина, когда приступ беззаботной весёлости стал понемногу проходить. - Андреа, дорогой, имей в виду, ты заставил меня забыться. С тобой я совершенно потеряла голову.

    «Ну, это ещё как сказать. Это ещё разобраться надо, кто с кем потерял голову», - по-прежнему лениво подумал Читрадрива.