Дорога кончилась совершенно внезапно. Холмы слились друг с другом наподобие полумесяца, в который и упёрлась каменистая тропа. Дальше был тупик. Более всего это напоминало дно огромного оврага.

    Передние всадники остановились, поскольку взбираться по круче с лошадьми было немыслимо. Ехавшие и шедшие позади постепенно подтягивались к ним, ещё больше увеличивая беспорядок. Стали совещаться, как поступить дальше, хотя в общем было ясно, что нужно повернуть назад, и чем скорее, тем лучше.

    -  Интересно, в какую это глушь нас занесло? - довольно громко спросил кто-то.

    И тут случилось нечто уж вовсе невероятное. В лицо сбившимся в кучу мазовшанам дунул сильный ветер, который вмиг прогнал не только туман, но даже часть низких облаков. И тогда все увидели, что войско стоит не в овраге, а на дне урочища, зажатого со всех сторон самыми настоящими горами! В этаком «каменном мешке». Но что хуже всего - сверху, на неприступных скалах было полным-полно каких-то воинов! И не успели мазовшане сообразить, что к чему, как испуская воинственные гортанные крики, эти воины обрушили на них ливень стрел и лавины камней.

    Вмиг на дне урочища воцарился ад кромешный. Кони топтали людей, люди с помощью мечей пытались проложить себе дорогу в вопящей в тысячи глоток толпе, все скользили на покрытых кровью валунах, всех сшибали летящие сверху камни и косили стрелы. И никого не выпускали из «каменного мешка» свирепые воины, стоявшие на скалах.

    * * *

    Продвигавшиеся по северо-восточным склонам Карпат угорцы, которых король Бэла послал на помощь своему зятю Льву, были чрезвычайно удивлены в высшей степени странным происшествием: час назад к ним прискакал на взмыленной вороной кобыле какой-то русич и сообщил, что сюда движутся мазовшане.

    Привезший это известие человек не был похож на обычного гонца. Одет он был довольно богато, хотя вся его одежда посерела от въевшейся пыли и грязи - значит, провёл в седле немало времени. А из его правой рукавицы выбивалось странное голубоватое свечение, словно там была не рука, а куча болотных огоньков.

    И всадник необыкновенный, и сообщение странное. Нечистый занёс сюда мазовшан! С чего это они нацелились на Угорщину?! Мало им Волыни с Галичиной? И что с Володимиром? Или город уже взят?

    -  Володимир по-прежнему осаждён и по-прежнему не сдался, - отвечал гонец, похлопывая по шее кобылу, которая всё ещё тяжело дышала и фыркала после бешеной скачки. - Это не всё мазовецкое войско, а только его часть. Около пяти тысяч человек. Движутся они по дну во-он того урочища (гонец махнул рукой) и очень скоро зайдут в тупик. Они действительно хотели сразиться с галичанами, но заблудились в тумане и проскочили мимо города.

    Объяснение было весьма правдоподобным, поскольку потерять ориентацию в таком тумане немудрено. И хотя для толковой осады Галича пяти тысяч человек, возможно, маловато, однако, застав русичей врасплох, мазовшане вполне могли захватить город.

    -  Эй, не медлите! - воскликнул гонец, видя, что угорцы принялись обсуждать полученное известие. - Славная пыль прошлых веков зовёт нас… - он замялся, погладил слегка растрёпанную тёмно-каштановую бороду, хлопнул плетью по запылённому голенищу сапога, прокричал:

    -  Зовёт нас в бой! - и растворился в тумане. Исчез так же внезапно, как появился.

    Что тут будешь делать… Угорцы окружили урочище, на которое указал гонец. О том, чтобы разведывать обстановку, нечего было и думать: в густом как кисель тумане разведчики запросто могли наткнуться на мазовшан и выдать себя. Оставалось ждать.