|
Включив фонарь, Бугров встал возле люка и скомандовал: - Все вниз. Первым полез Герман, за ним Лабус, я и Аня. Короткая лестница метра на два не доставала до пола, пришлось прыгать. Выпрямившись, я запрокинул голову и поднял руки. Повисшая на нижней скобе Аня сказала: - Нет, отойди, мешаешь. Я шагнул вбок, она спрыгнула. В широком туннеле было сыро и холодно, сквозь бетон проникал гул - где-то рядом шел поток воды. - Это коллектор обводного канала? - спросил я. - Северов хотел, чтобы мы по нему добрались до Кречета? Бугров, спрыгнувший последним, ответил: - Так и есть, Курортник. Вокруг станции много отстойников, с водой и без. Все бассейны связаны коллекторами, но находятся на разных горизонтах, в некоторых сброс воды происходит самотеком. Поднимаются в нужной комбинации заслонки, и все, понимаешь? «Так и есть, Курортник», «понимаешь»… Он говорил совсем не так, как раньше, использовал выражения, каких до того не употреблял, к тому же теперь голос офицера наполняли нормальные, живые интонации. По наклонному туннелю спускались больше минуты. Проекция свернулась трубой, вскоре книзу от нее протянулась другая труба, короткая, соединенная с третьей, - вместе они напоминали перевернутую набок букву «Н». Герман, потом Бугров исчезли из виду, раздался приглушенный плеск. Лабус повис на руках, сдвинув ноги, спрыгнул в лаз. Внизу шумела вода - если уровень поднимется, затопит и этот туннель. Я сказал Ане: «Давай за ними», - и спрыгнул. Лаз вел в извилистую кирпичную кишку. Впереди загорелся свет, я включил наствольный фонарик. Кладка заросла белесым мхом, когда я случайно коснулся его перчаткой, на ткани остались маслянистые пятна. Пахло отвратительно, да к тому же непонятно чем - то ли мертвечиной, то ли отбросами и гнилой водой, а скорее и тем, и тем. По стенам сбегали грязные струйки, под ногами хлюпало, мы брели по коричневой жиже с зеленоватым налетом. Иногда луч фонаря выхватывал наросшие на потолке водоросли - вроде и не ржавые волосы, но как-то подозрительно похожи. Все пригибались, чтобы не задевать их. Запах стал еще хуже, от него уже першило в горле. Лабус, чихнув несколько раз подряд, сказал: - Да ну его в мапупу! Давайте аппараты дыхательные наденем, зачем мы их вообще тащим? - Затем тащим, что скоро они нам понадобятся, - ответил Бугров, не оглядываясь. «Все же как изменился его голос», - опять подумал я. Ответ прозвучал совершенно по-человечески - немного раздраженно, уверенно, с легкой снисходительностью. - И тогда нам может пригодиться весь их ресурс, - добавил офицер. - Ну так хоть идите быстрее, - буркнул Костя. - И почему за нами никто не бежит? Леха, ты видишь что-нибудь? - Пусто на проекции, - ответил я. - Ага, а почему? Они должны за нами сейчас… - Ты там трубу обвалил, Костя. И вообще, такой шум поднял в конце… Они, наверное, еще не очухались. Вот очухаются - тогда и побегут. Кишка закончилась большим залом, сухим бассейном водоотстойника. Полоска дневного света падала на пол из широкой щели в потолке - бассейн закрывали не сошедшиеся до конца металлические створки. |
