|
Он долго молчал, потом стал рассказывать: - Большого стрелок со второго этажа завалил. Ты его грохнул потом, да? Я так и понял. Если бы не Большой, я не успел бы до пулемета добежать. - Голос у Лабуса был ровный, он смотрел прямо перед собой и мял пальцами ремень стоящего рядом «Миними». - Помнишь, Большой Давыдову башку свернул, а тот перед тем очередь пустил, когда Айдар на него наскочил? Так вот, та очередь и Захара задела, и Марата. Хорошо у Давыдова патронов в магазине немного было, а то бы и на нас с Большим хватило. Потом Большой залег, схватил снайперку. Я - пулемет. Уже тогда ясно было, что Марат с Захаром мертвы. Ты в штаб этот убежал, Большой снял того, что на третьем этаже засел. Мы решили, со вторым ты разберешься. Стали прикрывать друг друга, отходить к штабу. У меня вышло, а Большой… Он мишень покрупнее меня, попасть легче. Я докурил и щелчком отправил сигарету в урну под крыльцом. - А беспилотник? - Не знаю, я даже не видел, когда он улетел, все так закрутилось… - Костя поднялся и пошел прочь от крыльца. Я встал, присел несколько раз. Слабость разливалась по телу, в голове было пусто. И опять немного ныло в затылке. - Надо их похоронить, - сказал я, догоняя его. Костя поднял за лямку рюкзак, закинул на плечо. Я поискал глазами свою пику, не нашел. Куда же она отлетела… - Сейчас прикинем… Давай, Леха, на той аллее, слева от штаба. А? Хотя вообще, ты ведь знаешь, ну… Он замолчал, но я и так понимал, что Лабус имеет в виду. Не положено хоронить погибших прямо на месте боя или неподалеку. Преследователи позже все осмотрят, выкопают трупы, прикинут состав и возможности уцелевших - это может помочь им быстрее найти и уничтожить нас. Все так, но правила касаются идеальной войны, а реальность всегда свои коррективы вносит. Мы - в Зоне. Здесь все иначе. Я бросил чужую винтовку и поднял с асфальта свою «М4». Сунул в рюкзак несколько магазинов, которые забрал у одного из убитых спецназовцев. Костя пошел к лежащим на дороге грушникам, ему тоже нужны боеприпасы к «Миними». Все тела стащили к крыльцу. Лабус сходил в караулку, снял две лопаты с пожарного щита, потом раскатал на асфальте комплекты химзащиты, и мы уложили на них мертвецов. Я взялся за лопату - Надо копать. - Давай вон там, - он указал на монумент погибшим во времена Великой Отечественной Войны. - Хорошо… - начал я и не договорил, уставился на ворота. Лабус схватился за пулемет. Бросив лопату, я застегнул ремешок шлема на подбородке и спросил: - Слушай, мне ведь не кажется?… Он покачал головой. Рокот двигателя постепенно нарастал. Отчетливо донесся звук прогазовки, словно механик-водитель хотел резко пустить машину в разгон, пробуксовав на старте. Мы быстро вышли к краю дороги и присели возле кустов, направив оружие в сторону ворот. Сквозь них въехала КШМка, которая стояла на подходе к войсковой части - та самая, вокруг которой расходилось сильное электромагнитное поле. Что за черт?! Я даже приподнялся, вглядываясь. Машина медленно, тяжело вкатилась в ворота. Из откинутого люка механика-водителя выплескивался синий свет. |
