Напомним, что секретарь клуба тотчас после выстрела колумбиады и почти с такой же быстротой, как и самый снаряд, направился к своему посту в Лонгспике в Скалистых горах. Ему сопутствовал директор Кембриджской обсерватории Бельфаст. Прибыв на место, оба приятеля заняли пост у громадного телескопа и неотлучно дежурили при нём.

Читатель помнит, что рефлекторы гигантского телескопа были устремлены для front view, как говорят англичане. При такой установке получалось только одно отражение наблюдаемого объекта, но, с другой стороны, оно обеспечивало более чёткую его видимость. Вследствие этого Мастон и Бельфаст во время наблюдений должны были находиться на площадке у верхней части телескопа, а не у нижней. Они взбирались наверх по винтовой лесенке, представлявшей по своей лёгкости чудо инженерного искусства, — так что огромная металлическая труба глубиной в двести восемьдесят футов с металлическим зеркалом, вделанным в его дно, оказывалась у них под ногами.

Таким образом, учёные проводили всё своё время на узенькой площадке над телескопом, проклиная дневной свет, скрывавший от них Луну, и облака, которые упорно застилали её ночью.

Какова же была их радость, когда, наконец, после нескольких дней тщетных поисков и ожиданий, в ночь с 5 и 6 декабря, они обнаружили снаряд, в котором странствовали по Вселенной их друзья. Однако их радость быстро сменилась глубоким разочарованием. Положившись на это первое наблюдение, они и распространили по всему свету в своей телеграмме ложное сообщение о том, что снаряд обращается по эллиптической орбите вокруг Луны и превратился в её спутника.

С этой минуты снаряд исчез из их поля зрения, что легко было объяснить его прохождением позади лунного диска. Можно себе представить, с каким нетерпением пылкий Мастон и его товарищи ждали появления снаряда с другой стороны диска. В течение всей ночи им то и дело мерещилось, что снаряд вот-вот появится из-за Луны, но он не появлялся!

По этому поводу между ними не замедлили возникнуть нескончаемые горячие споры и стычки. Бельфаст утверждал, что снаряда не видно. Мастон же уверял, что снаряд виден «как на ладони».

— Это снаряд! — говорил Мастон.

— Нет, — отвечал Бельфаст. — Это лавина, сорвавшаяся с лунной горы!

— Увидим, завтра увидим!

— Нет, больше мы его уже не увидим! Он исчез в пространстве!

— Нет!

— Да!

В минуты подобных споров раздражительность и запальчивость секретаря «Пушечного клуба» представляли серьёзную опасность для уважаемого Бельфаста.

Жизнь вдвоём в Скалистых горах скоро сделалась бы невыносимой для обоих учёных, если бы неожиданнее событие не положило конец их вечным спорам.

В ночь с 14 на 15 декабря оба «непримиримых друга» занимались своими обычными наблюдениями лунного диска. Мастон по обыкновению разносил Бельфаста, который, со своей стороны, тоже не оставался в долгу. Секретарь клуба в сотый раз утверждал, что он видел снаряд и в одном из его окон даже разглядел лицо Ардана. В жару спора вспыльчивый Мастон размахивал железным крюком, заменявшим ему руку, что было далеко не безопасно для его собеседника.

Внезапно, ровно в десять часов вечера, на наблюдательной площадке появился слуга Бельфаста и подал ему телеграмму. Это было извещение капитана «Сускеганны». Бельфаст разорвал конверт, прочитал текст телеграммы и вскрикнул.

— Что такое? — крикнул Мастон.

— Снаряд!

— Ну?

— Упал на Землю!

Ответом ему был дикий вопль Мастона.

Бельфаст быстро обернулся и увидел, что его злополучный товарищ, свесившись над трубой телескопа, не удержал равновесия и провалился туда, как в колодец. Падение с высоты двухсот восьмидесяти футов! Бельфаст опрометью кинулся к отверстию рефлектора.