— Тысяча чертей! — воскликнул Мишель Ардан. — Поезда вот-вот столкнутся!

Путешественники инстинктивно подались назад. Их ужас был неописуем, но продолжался недолго. Астероид пронёсся в нескольких сотнях метров от снаряда и исчез так же внезапно, как и появился. Это объяснялось не столько быстротой его полёта, сколько тем, что его поверхность, обращённая к Луне, быстро потухла в непроглядном мраке.

— Счастливого пути! — проговорил Мишель Ардан со вздохом облегчения. — Подумайте только! Неужели же Вселенная так мала, что какое-то жалкое ядро не может на свободе прогуляться по небу? Что это за важная особа, эта планета, которая чуть было нас не сшибла? Кто знает?

— Я знаю, — сказал Барбикен.

— Ты всегда всё знаешь, чтоб тебе неладно было!

— Да, это простой болид, но болид очень крупный, который благодаря силе притяжения Земли превратился в её спутник.

— Неужто? Стало быть, у Земли две Луны? Как у Нептуна!

— Да, Мишель, две Луны, хотя считается, что Луна — единственный спутник Земли. Вторая Луна так мала и скорость её до того громадна, что жители Земли не в состоянии её обнаружить. Французский астроном Пти на основании известных отклонений планет сумел установить наличие второго спутника Земли и дать его характеристику. По его наблюдениям этот болид якобы обращается вокруг Земли за три часа двадцать минут, то есть с неимоверной быстротой.

— Все ли астрономы признают существование этого спутника? — спросил Николь.

— Нет, не все, — отвечал Барбикен, — но если бы он им встретился, как сейчас нам, они перестали бы в нём сомневаться. А знаете, мне пришло в голову, что этот болид, который здорово насолил бы нам, столкнись он со снарядом, поможет нам теперь определить наше положение в пространстве.

— Каким образом? — удивился Ардан.

— А вот каким. Расстояние его от Земли известно, значит, в той точке, где мы его встретили, мы находились на расстоянии восьми тысяч ста сорока километров от поверхности земного шара.

— Ого, свыше двух тысяч миль! — воскликнул Ардан. — Куда же годятся перед такой скоростью поезда-экспрессы нашей жалкой планеты — Земли!

— Ещё бы! — сказал Николь, взглянув на хронометр. — Сейчас одиннадцать часов, а мы покинули американский континент всего только тринадцать минут тому назад.

— Неужели же всего только тринадцать минут? — удивился Барбикен.

— Да, ровно тринадцать, — подтвердил Николь. — И если бы наша первоначальная скорость в одиннадцать километров оказалась постоянной, мы делали бы около двух тысяч лье в час.

— Всё это прекрасно, друзья, — проговорил Барбикен, — но перед нами всё ещё стоит неразрешимый вопрос: почему мы не слыхали выстрела колумбиады?

Не находя ответа, все замолчали, и Барбикен принялся опускать ставень второго бокового иллюминатора. Эта операция удалась ему как нельзя лучше, и через открытое окно полился лунный свет, ярко озаривший внутренность снаряда. Экономный Николь поспешил погасить ненужный теперь газ, который к тому же только мешал наблюдению межпланетных пространств.

Лунный диск сиял с поразительной яркостью. Лучи, уже не задерживаемые туманной атмосферой Земли, струились через окно и наполняли снаряд серебристыми бликами. Чёрная завеса неба оттеняла яркость Луны, которая в этой пустоте, не рассеивавшей света, уже не затмевала соседних звёзд. Теперь небо представляло совершенно особое, невообразимое для земного жителя зрелище.

Легко понять, с каким интересом рассматривали наши смельчаки ночное светило — конечную цель своего путешествия.