Йон Колфер. Вокруг пальцаДэниел Макэвой – 2
Глава 1
Клойстерс Округ Эссекс, Нью-Джерси
Великий Элмор Леонард однажды сказал, что нипочем не следует начинать рассказ с погоды. Вольно же мистеру Леонарду говорить, а всем его приспешникам строчить в своих молескиновых блокнотах, но порой рассказ начинается с погоды, и ему начхать, что там рекомендует легенда жанра, даже если это сам Э. Л. Так что если вначале погода, так лучше поставь ее, или окажешься по щиколотку в щепках истории без малейшего понятия, как склеить их обратно. Так что ждите, что аккурат посреди первой главы разразятся некие серьезные погодные условия, а если под руку подвернутся детишки и животные, их тоже не миновать, и начхать на этого архаичного кинозвездного субъекта с сигарой и прищуренным глазом. Рассказ есть рассказ. А раз рассказ есть рассказ, давайте его начнем… Я лежу в кровати с красивой женщиной, наблюдая, как утреннее солнце воспламеняет ее волосы, будто некий электрический нимб, и думая в надцатый раз, что я ближе к счастью, чем когда-либо смогу подобраться, и на несколько ступеней ближе, чем заслуживаю после всей той крови, что я вынужден был пролить. Женщина спит, и это, говоря по правде, лучшее время, чтобы на нее глазеть. Когда София Делано не спит, ей не по нраву, что на нее таращатся. Небрежный взгляд еще ничего, но по истечении пяти секунд визуального контакта ее опасения и фобии вырываются из-под спуда, и вдруг обнаруживаешь, что имеешь дело совсем с иным зверем, особенно если она забыла принять свой литий. Разнообразные психозы – вовсе не часть натуры Софии. Они вскормлены. Еще будучи девушкой-подростком, София была психологически скультивирована Кармином Делано, своим жестоким супругом, пока не начала выказывать симптомы биполярного аффективного расстройства, шизофрении и деменции, и в этот момент принц Кармин подумал про себя: «Сучка рехнулась» – и купил билет в дальние дали, предоставив своей юной женушке сидеть дома и тосковать. Его же с той поры и след простыл. Ни уха, ни рыла. А тосковать, как София Делано, не умеет никто. Будь тоска видом искусства, София по этой части – Пикассо. Отвлекается она лишь на то, чтобы изводить жильца этажом ниже, каковым по случаю оказался я. А потом с полгода назад я оказал ей довольно пустяковую услугу по дому – и бац, она уже убеждена, что я ее давно запропастившийся муж, не всплывавший на поверхность два десятка лет. В последний раз София была искренне счастлива, когда впервые пошла на свидание с Кармином в конце восьмидесятых, и потому иголку Софии заело на этом десятилетии. Ее прикид а-ля Мадонна жжет, ее Синди Лопер ошеломляет, но я бы сказал, что над Чакой Хан ей надо еще поработать. Пару раз мы с ней поладили, но положа руку на сердце дальше этого я пойти не могу. Я знаю, что пары частенько воображают из себя кого-то других, но если один из партнеров искренне верит в это – наверное, в таком есть нечто противозаконное. Но поцелуи-то в порядке вещей, правда? А целоваться – боже, как же она целуется! Будто выпивает сердце из моей груди, а потом вкладывает обратно. А эти глаза? Большие, синие, чересчур подведенные тушью… Ради таких глаз любой мужчина заберется в порожнее брюхо деревянной лошади. Один раз моя ладонь задела ее сиську, но чисто случайно, честное слово. Порой мне кажется, что она знает, кто я. Может, вначале я и был Кармином, но теперь… По-моему, забрезжило. Однако если я так чертовски благороден, как вышло, что я в одной постели с этой заглюченной дамой? Прежде всего, в жопу вас с вашими грязными мыслишками. А во-вторых, я лежу поверх покрывала, а София уютно и безопасно прикорнула под пуховым одеялом. Это единственный раз за полгода, когда я остался, потому что вчера вечером мы разделили бутылку красного, в котором было довольно танинов, чтобы свалить слона, и посмотрели «Амели» – пожалуй, лучший фильм без насилия, какой я когда-либо видел. |
