Ну что было с ней делать? «Какая там к черту абсолютная свобода, – зло подумал Гай, пихая пистолет обратно в неподатливую кобуру. – Все наша славянская достоевщина, обязательно расслюнявимся там, где первый попавшийся западный супермен давно вышиб бы этой Алене мозги и рук потом отмывать не стал бы. Еще и трибунал вдобавок. Взбесились, не иначе. Нет, пора пробиваться назад, чего бы это не стоило. Иначе с ума сойду. Стоп, а может, я уже давно того, а в Ирреальном Мире сумасшествие именно так и проявляется? Вообще, любопытный вопрос: каким образом сходят с ума там, где все сумасшедшие?»

– Вот и прекрасно, – сказала Алена и прижалась крепче, теплая такая, милая такая, соблазнительная такая. – Гай, может, у тебя есть шанс оправдаться?

– Гос-споди… – сказал Гай сквозь зубы. – Да объясни ты вразумительно, в чем я перед вашим трибуналом провинился?

– Ты не помнишь?

– Раз я спрашиваю, значит, понятия не имею.

– Ох, эта водка… – вздохнула Алена тоном умудренной жизнью женщины. – Ты вчера наговорил кучу ужасной ереси. Будто там, снаружи, вы расстреливаете друг друга, тратите уйму денег на оружие… В общем, повторять противно эту похабщину, я уж лучше не буду.

– Ах вот оно что… – сказал Гай. – Знаешь, вся беда в том, что это чистая правда.

– Хватит, – попросила Алена. – Сейчас-то ты трезвый.

– Да говорю тебе, что это правда!

– Гай, а может, у тебя белая горяч-ка? – с интересом спросила Алена. – Можно, я на этом буду строить тактику защиты?

– Ничего подобного, – сказал он. – Все это правда…

– Да не может этого быть! – сердито посмотрела Алена. – Ну где это видано? Или ты меня нарочно дразнишь?

– Не дразню, – сердито сказал Гай. – И не собираюсь.

– Тогда я буду исполнять свои обязанности?

– Это которые?

– Следователя.

– Выполняй, – разрешил Гай. Ему вдруг стало все равно.

– Значит, так, – сказала Алена официальным тоном. – Вы, подследственный, признали, что обвинения, выдвинутые против вас, соответствуют истине?

– Признал, – сказал Гай.

– Возражений против личности защитника нет?

– Нет.

– Против незамедлительности трибунала?

– Нет.

– Ну тогда все, – сказала Алена нормальным, чуточку грустным голосом. – Зря ты так, Гай. Ты мне, честное слово, нравишься. В тебе есть обстоятельность.

– У меня есть еще масса других достоинств, – сказал Гай.

– Ну да?

– Щи умею варить – хоть полощи. И так далее.

– А я тебе нравлюсь?

– Нравишься, – сказал Гай.

– Очень, очень?

– Просто нравишься. Правда, не умеешь целоваться или врешь?

– Правда.

– Интересно… Слушай, а как же все-таки ты собираешься меня защищать?

– Я уже объясняла, – безмятежно сказала Алена. – Буду доказывать, что ты рехнулся, что у тебя белая горячка. Ты что предпочитаешь? Может, все вместе?

– Ничего подобного. Я буду защищать себя сам.

– Вот этого нельзя, – сказала Алена. – Ну, тогда пошли?

– Пошли, – сказал Гай.