— Потому что Ромулюс нашел один, — сказал Лоусон. — Он носит его на шее. Он еще не знает, как им пользоваться. Мы слышали, мастера говорят, что он сломанн.

Артур выглядел мрачным.

— Эта темная новость, что ты принёс, молодой волк. Если Ромулюс найдет…

Лоусон кивнул.

Книги не могли научить их всему, что нужно знать, но телевидение заполнило пробелы. Они смотрели его, и узнали, как одеваются нормальные подростки. Эдону было семнадцать; Тале и Лоусону — шестнадцать, Рейфу — пятнадцать, а Малкольму — двенадцать, их возраст соответствовал жизненному циклу человека. Они должны были научиться быть независимыми в один день, они не могут жить с Артуром всегда. Лоусон знал, Эдон был прав — было безопаснее бы, если бы они двигались больше, это бы задержало собак. Артур не мог держать их в безопасности, он даже не мог использовать свою магию, не опасаясь репрессий. Наконец, пришло время двигаться дальше. Лоусон собрал всех вокруг и рассказал им план. Они уезжали на следующий день с благословением Артура, они должны были продолжать двигаться, чтобы собаки не поймали их запах.

— Только одну вещь я хочу сделать до того, как мы уедем, — сказала ему Тала. — Можешье ли ты мне помочь? — Спросила она с застенчивой улыбкой, улыбкой, которая начинает гипнотизировать его.

— Конечно, — сказал Лоусон. Он стал любить ее еще ​​больше. Тала была неравнодушной к новой обстановке. Она была взволнована всем: цветами, музыкой, видом желтых бабочек на зеленой траве. Артур рассказал им о временах года, сейчас была настоящая весна. Они никогда не слышали о таком в подземном мире. Лоусон был рад, что она может найти своё счастье. Лоусон был уверен, что адские псы придут за ними. Это было всего лишь вопрос времени. Они должны были подготовиться. Тала шепнул ему на ухо.

— Встретимся в ванной через пятнадцать минут.

Лоусон втиснулся в крошечное пространство и увидел сгустки коричневых волос на полу. Тала склонилась над раковиной.

— Что ты делаешь? — Спросил он в ужасе. Он не понимал, как сильно любил ее длинные волосы, пока не увидел её без них. Она склонилась над краном, и вода убегала с насильственным фиолетовым.

— Я красилась, — сказала она. — Я должна убедиться, что выполаскала всё. Можешь посмотреть, нет ли чего на шее?

Он сделал, как она просила. Он промыл её волосы, убедился, что вода бежит чистая, цвета уже не было. Когда он прикоснулся к ее коже, то почувствовал дрожь проходящую через него. Удовольствие, подумал он. Она выпрямилась и, взяв полотенце, обмотала его вокруг шеи.

— Спасибо.

Затем он наблюдал, как она сушила волосы с помощью фена и дразнила своими короткими волосами в колючим стиле. Это был розовый, он увидел сейчас, не фиолетовый. Это было удивительно.

— Ты можешь идти, — сказала она. Она поймала его взгляд в зеркале. — Но ты не должен.

Она была одета в тонкие бретели, демонстрирующие ее ключицы. Это был не первый раз, когда он замечал ее тело стройным и по — мальчишески нежный изгиб груди, тонкую талию, но это был первый раз, когда он вдруг почувствовал сильное желание притянуть ее к себе.

Взгляд, которым она одарила его, был откровенным, уверенным в себе, уверенным в своей привлекательности, и это сделало его лицо горячим. Он подошел к ней, положил руки на ее бедра, и привлек ее к себе; волк со своим помощником. Их рты были так близко, что он почувствовал ее дыхание, ему хотелось почувствовать ее губы. Затем наступил резкий стук в дверь.

— Что ты там делаешь? — Скулил Малкольм. — Некоторым из нас нужно в туалет.

Лоусон кашлянул, его щеки горели.