— Он знает, что мы здесь, — пробормотал Моргис.

— Давай лучше думать, будто не знает. — Грифон выглянул из-за угла. Улица совершенно опустела — видимо, из-за безликого. Направо, через дорогу, располагалось местечко под названием «Трапеза Разрушителя». Птицельву трудно было представить свирепого божка за трапезой, с ножом и вилкой, но он надеялся, что в заведении под такой вывеской кормят отменно…

…А значит, и объедков там — хоть отбавляй. Сейчас или никогда!

— Идем! — скомандовал он.

Они бросились через дорогу, натянув капюшоны как можно ниже. Любой горожанин — если, конечно, он не был пьян до беспамятства — с первого взгляда распознал бы в них чужаков. Но им повезло — улица оставалась пустынной. Переведя дух, Грифон устремился к черному ходу трактира. Но бак для отходов оказался сплошным разочарованием. Любители падали уже расправились с лучшими кусками, а все остальное было сплошным гнильем. В воздухе витало зловоние.

— Ну? — Моргис с шумом втянул ноздрями гнилостный запах и с отвращением поморщился.

Внезапно в куче отбросов что-то зашевелилось. Размером это «что-то» было с небольшую собачонку, но по виду напоминало скорей крысу, только с плоской мордой и огромными зубами.

— Если это отмыть, можно неплохо поужинать, — прошептал Моргис, почти не разжимая губ.

Существо неистово залаяло. Рядом возникла еще одна такая же тварь. В сознании Грифона внезапно всплыло название:

— Верлок.

— Верлок?

— Какой-то болван решил очистить города от крыс. В этом они преуспели, но взамен получили верлоков.

Из мусорной кучи появился третий верлок — гораздо крупнее, чем два первых.

— А эти верлоки… — Моргис нащупал рукоять клинка, — они обычно держатся большими стаями?

Из темной аллеи раздался такой же пронзительный лай.

— Изрядными. — Грифон очень осторожно вытащил клинок. Дракон сделал то же. — Отступаем. С верлоками нам не справиться — по крайней мере, когда их много.

Моргис не стал спорить, но спросил:

— Почему волки-рейдеры позволяют этой пакости размножаться? Почему не отловят их?

— А зачем? Эти твари избавляют город от мусора — а заодно, вероятно, от нищих и прочих изгоев.

Те верлоки, что были к ним ближе всех, притихли, но издалека раздавался многоголосый лай. Грифон замер:

— Это из-за нас! Они передают известие по цепочке!

— Грифон…

Птицелев медленно обернулся. Из переулков и аллей стекались верлоки. Грифон различил в темноте дюжины три омерзительных тварей, но знал, что их гораздо больше.

Моргис выхватил кинжал и попытался отогнать самого нахального верлока. Существо залаяло так истошно, что Грифон и Моргис похолодели: еще минута — и сюда сбегутся все патрульные Канисаргоса…

Грифон быстро огляделся. Темень, хоть глаз выколи, — ни факела, ни свечи. Обитатели близлежащих домов прекрасно знали, что за любопытство могут поплатиться жизнью. Жители Канисаргоса не совали нос в чужие дела — и сейчас Грифон, пожалуй, был благодарен им за это.

Однако, что делать с верлоками?

Медленно-медленно Грифон и герцог принялись отступать вдоль стены к той самой улице, по которой вышли к свалке. Как ни силился Грифон, он больше ничего не мог вспомнить о верлоках. Он вообще заметил, что самые нужные воспоминания приходят к нему в последний момент, когда решается вопрос жизни и смерти.