– Я голодна…какого хрена она так пахнет. Я сейчас с ума сойду, я….

– Тихо! Сказали не трогать! Ослушаешься и сама знаешь, что будет!

– Не будет. Мы избраны для короля!

Снова они говорят о короле. Какой король, если разве что это не кличка. Они ненормальные.

В темноте мне показалось, что рядом со мной кто то щелкнул зубами, и я вздрогнула. В воздухе появился смрад, как будто рядом мокрая псина. Кого сказали не трогать? Кто сладко пахнет? Боже… я не могу этого слышать, мне очень страшно и плохо.

Когда машина остановилась, я первая бросилась к двери. Меня тут же схватили, и я закричала:

– Отпустите меня! Я не с ними! Я не с нимиииии!

– Закройте ей рот! Пусть перестанет орать!

Это сказала женщина с высокой прической, стройная и очень красиво накрашенная. В ее руке тетрадь, золотая ручка. Она что то записывает и смотрит поверх моей головы.

– Наталья Владимировна, она…

– Я знаю. Таково пожелание архбаа Роксаны. Их будет несколько. А твое дело – не задавать много вопросов. Уведи ее и научи молчать. Научи элементарным правилам. Пусть их всех вымоют и переоденут. Воняют какой то дрянью. Человечек отдельно.

Мои руки скрутили за спиной и потащили меня по широкой дороге к высоченному особняку, окруженному массивной, очень мощной стеной с колючей проволокой сверху.

Глава 2

Заблудилась в себе, как в лабиринте. Нет ни одной двери, ни одного окна. Только извилистые пути, вымощенные битым стеклом, лезвиями, шипами, колючей проволокой и все они ведут к нему. В его Ад. И я иду, с завязанными глазами, в кромешной темноте, мне слышно только удары моего сердца. Не могу остановиться. Истекаю кровью, режусь до мяса, натыкаюсь на стены, как слепой котенок, боюсь каждого шороха, но все равно иду, ползу, бегу. И это не он меня зовет… это я его позвала. Это я искала.

(с) Ульяна Соболева

– Вас будут обучать шить, вышивать, стирать, гладить, убирать и ублажать Повелителя.

Она ходила вдоль рядов, а мы стояли по стойке смирно. Испуганные, уже успевшие хлебнуть «пару уроков» от руки Наставницы, пока сидели в карантине. В помещении, где нас каждый день чем то опрыскивали, кормили всего лишь раз в день и брали анализы крови, мазки, осматривали разные врачи.

– И сдохнуть в первую же ночь под зверем?

Ее поворот был резким. Свист указки, и девушка громко вскрикнула, прижала руки к лицу, сквозь пальцы засочилась алая струйка крови. Манаг – наша Наставница. Ей чуть больше сорока. Она тучная, высокая с румяными щеками, мясистым носом и большими голубыми глазами навыкат. ЕЕ пепельные волосы собраны в пучок на макушке и прикрыты белым накрахмаленным кокошником. У нас у всех на головах белые кокошники. У рабынь, а мы теперь именно жалкие рабыни, небольшие кокошники, заостренные по бокам. Они больше напоминают корабли. На нас длинные темно коричневые платья, накрахмаленные передники с пышными рюшами на плечах, высокие чулки из грубой шерсти и одинаковое нижнее белье. Тоже смертельно белое. За каждое пятнышко на переднике, трусах, лифчике Манаг выпорет кнутом по рукам. Потому что мы – вещи. Мы рабыни. Нас можно даже убить, и на наше место всегда найдется другая.

И Манаг сейчас как раз об этом скажет.

– Вы все – рабыни и принадлежите императору Вахиду. Ваша каста самая низшая. Запомните: вы – НИКТО. Большими заглавными буквами. Вы даже не мясо, потому что оно хранится в морозилке месяцами и создано насытить, вы – пыль или грязь, которую можно уничтожить в два счета. Низшие существа. В этом доме вы даже не предмет интерьера. И чтобы как можно дольше остаться в живых, со всеми частями тела и без уродливых шрамов – всего лишь нужно соответствовать правилам.