|
Нумерация начиналась с другого конца, пришлось немного пройтись. С каждым шагом становилось все тише, возвращалась почти забытая волшебная атмосфера старинных домиков. Теперь Шарлотта понимал, месье Бош вовсе не банкир или некто в этом роде – улицу застроили аккуратными особнячками не выше четырех этажей. И все, абсолютно все они утопали в шиповнике. Он обильно разросся на каждом свободном пятачке. Однако девушка не только любовалась старинными домами, неуловимо напоминавшими центр города в родном Девере, но и подмечала различные мелочи: булочные, мясные, бакалейные лавки, аптеки. Если первых и последних оказалось достаточно, правда, ближе к бульвару, то остальной едой жители закупались в других местах. И всего одна кофейня.
– Рассуждай логически. – Шарлотта скользила взглядом по номерам домов. – Тут живут состоятельные люди, раз их покой не смущают неблагородными запахами. Двадцать первый дом вырос перед девушкой неожиданно, словно выпрыгнул из засады. Только что она миновала тридцатый, и вот он. Солидный, из потемневшего от влаги песчаника, он двумя этажами с высоким мезонином нависал над небольшим садиком. Благодаря угловому расположению дом обзавелся вторым входом – воротами в глухой, в человеческий рост стене. Поразмыслив, девушка направилась к парадной двери. Может, другим входом давно не пользовались, слишком заброшенным он выглядел. Поднявшись по высоким ступеням, Шарлотта очутилась под спасительной сенью козырька и, чихнув, потянулась за дверным молотком. Его гулкий звук затих где то в глубине дома. Девушка понимала, это игра воображения. Какой хозяин согласился бы вздрагивать при визите каждого посетителя? Шарлотте долго не открывали, словно проверяли на прочность, однако девушка не собиралась уходить. Она в незнакомом городе, уже темно, лучше заночевать на крыльце. Но вот, наконец, отодвинулось смотровое окошко, и суровый мужской голос вопросил: – Кто? – Экономка по объявлению. – Хозяин не принимает. – А хозяйка? Нет уж, Шарлотта войдет. Пусть откажут, но внутри, а не снаружи. – Месье холост. В голосе слуги промелькнуло легкое презрение, словно девушка метила на место госпожи Бош. – Тогда ему придется заниматься наймом прислуги самостоятельно. И я советовала бы месье поторопиться, пока оставшиеся без присмотра слуги не начали вести дела вместо него. Шарлотта сердилась, а когда она злилась, девушка не подбирала выражений. Так или иначе, ее обвинительная тирада возымела действие – лязгнул засов, и дверь отворилась. По ту сторону оказался лакей или кто то в этом роде, крепкий, коренастый. Он подозрительно смотрел на Шарлотту, она ответила тем же. Неизвестно, сколько бы это продолжалось и чем закончилось, если бы, привлеченный шумом, в переднюю не вышел хозяин. Девушка пока не могла толком его рассмотреть из за спины лакея, слышала только голос, глубокий и ясный. – Кто еще там? – раздраженной поинтересовался он. Шарлотта привстала на носочки, но и сейчас не могла ничего разглядеть. К тому же мужчина крайне неудачно встал, против света, отчего силуэт его расплывался. – Никто, месье, – обернувшись к хозяину, спокойно, словно речь шла о пустяке, вроде бездомного котенка, доложил слуга, – мадемуазель уже уходит. – Вовсе нет! Порой хорошее воспитание может сослужить плохую службу, и Шарлотта решила, сейчас именно тот случай. Она подпрыгнула и отчаянно замахала руками, чтобы таинственный господин Бош обратил на нее внимание. – Вовсе нет, – чуть запыхавшись и немного тише повторила девушка, – я пришла по поводу работы… – У нас нет для вас никакой работы, сожалею, мадемуазель. Ларри шаг за шагом теснил ее к выходу. Противиться ему было все равно что идти против шторма. Но Шарлотта попыталась. Вцепившись в плечо слуги, будто это могло его задержать, она снова попыталась привлечь внимание хозяина особняка. |
