– Вам надо восстановиться, сеньор Корта.

– Мне надо работать, доктор. Я не могу оставаться здесь вечно. Мне надо отстроить свой бизнес, а ресурсы мои ограничены. И я должен отправиться на Землю.

– Вы родились на Луне. Для вас невозможно отправиться на Землю.

– Это не невозможно, доктор. Все куда проще. Это закончится смертью. Но все заканчивается смертью.

– Вам нельзя на Землю.

– Мне нельзя на Луну. Маккензи убьют меня. Я не могу остаться здесь. Гостеприимство Воронцовых не бесконечно. Окажите мне любезность, доктор. Вы специализируетесь на медицине в условиях небольшой силы тяжести. Гипотетически?..

Началась новая мелодия, стремительная и модальная. Пианино, бас-гитара, шепчущие барабаны. Такие малые силы. Такой мощный эффект.

– Гипотетически, при интенсивных тренировках и медицинской поддержке, рожденный на Луне человек может продержаться в земных условиях два месяца.

– Гипотетически, возможно ли четыре месяца?

– Для этого понадобятся многие месяцы физической подготовки.

– Сколько месяцев, доктор? Гипотетически?

Он увидел, как доктор Воликова пожала плечами, потом услышал тихий раздраженный вздох.

– По меньшей мере год. Четырнадцать, пятнадцать месяцев. Даже в этом случае шанс пережить старт будет не больше пятидесяти процентов.

Лукас Корта никогда не был азартным игроком. Он имел дело с несомненными фактами. В качестве вице-председателя «Корта Элиу» он договаривался о том, чтобы неясное превращалось в определенное. Теперь его осаждали прочные, как железо, факты, и оставалось надеяться лишь на то, что ставка окажется выигрышной.

– Тогда у меня есть план, доктор Воликова.

1: Дева 2105

Он худой и гибкий, как силовой кабель. Кожа у него медная, усеянная темными веснушками. Глаза зеленые, губы чувственные, полные. Волосы – копна дредов цвета ржавчины, которая вырывается из-под лаймово-зеленой головной повязки. Две полоски белого блеска подчеркивают скулы, вертикаль проходит через центр губ. На нем мандариновые спортивные лосины с низкой талией и белая, чрезмерно большая майка. «ФРЭНКИ ГОВОРИТ…» – заявляет майка.

Три километра – таково расстояние от потолка до пола огромной лавовой полости, в которой расположена Царица Южная.

Подростки бежали по крыше города; вольным стилем одолевали старые, автоматизированные промышленные уровни, носились туда-сюда сквозь оснастку мира с изяществом и мастерством, от которых захватывало дух; спрыгивали с ограждений и опор, сигали от стены к стене, метались, бросались, кувыркались, летали над безднами, поднимались выше и выше, как будто вес был горючим, которое они сжигали, чтобы обратить силу тяжести против самой себя.

Этот мальчик самый младший в компании. Ему тринадцать; он храбрый, проворный, дерзкий, его тянет к высоким местам. С друзьями-трейсерами он разминается на нижнем лесистом уровне Царицы Южной, но взгляд его то и дело обращается к огромным башням – туда, где они соединяются с солнечной линией. Растянуть мышцы, надеть перчатки-хваталки на руки и ступни. Немного попрыгать, чтобы расслабиться, ступить на карниз – и в мгновение ока он в десяти метрах от земли. В сотне метров. В тысяче метров; приплясывая, движется вдоль парапетов и пятиметровыми прыжками поднимается по лифтовым каркасам. К вершине города. К самой верхотуре.

Нужна всего лишь бесконечно малая ошибка; реакция запаздывает на долю секунды, не хватает миллиметра, чтобы дотянуться, один палец оказывается слабее. Его рука соскальзывает с троса, и он падает в пустоту.