|
До начала войны там жила бабка Аграфена, старая травница. Избу занял командир отряда. Возле него непрестанно находился странный человек, облаченный в черный плащ с золотым шитьем. Лица своего он не показывал, но складывалось впечатление, что он главный в этом отряде. Командир назвал свое имя – Ишвар. Он долго расспрашивал кузнеца о вражеских войсках: видел ли он солдат Вестлавта, где они сейчас находятся. После допроса Никодима настал черед Микулы. Им пришлось рассказать, что большое войско в несколько сотен прошло мимо их деревни и ушло на юг. Несколько дней назад кузнец ходил на охоту, силки проверить и видел издалека лагерь Вестлавта. Значит, войско до сих пор на месте. Ждут, вероятно, чего-то. Командиру Ишвару новости понравились. Он улыбался, точно спелая тыква на празднике урожая. После чего приказал кузнецу и медоводу возвращаться к себе домой. Несколько дней они побудут в деревне, после чего съедут. До этого времени поселок запрещено покидать. Лучше вообще из дома носу не высовывать. Целее нос будет. На этом командир Ишвар их отпустил.
– Когда мы выходили, я… это… взгляд на странного человека бросил. Так вот… он склонился над командиром и что-то тихо ему говорил. Только ни слова слышно не было, только шипение какое-то, словно змеиное, – уточнил рассказ кузнеца медовод Никодим. – Интересно, друзья мои, очень интересно, – задумчиво произнес Сергей. Он призывно хлопнул пустой кружкой по столу, и мед овод поспешил ее наполнить. – Чем они занимались, пока находились в деревне? – Так ничем. По домам сидели, словно тараканы за печкой. Отогревались, что ли. Дома вот топить стали. Иногда этот в черном прогуливался вдоль околицы. Но большую часть дома просидел, – ответил кузнец. – Что, по-вашему, они здесь делали? – поинтересовался Серега, делая большой глоток. С медовухой пора заканчивать. Последняя кружка, а то, не ровен час, до обеда набубениться можно. – Думаю я, ждали они кого-то или чего-то, – робко высказал предположение Микула. – Точно ждали, – подтвердил жарко Никодим, точно ему эта мысль в голову не приходила, но только он ее услышал, как сразу почувствовал в этом соль и истину. – После той ночи вам доводилось общаться с Ишваром? – спросил Серега. – Так какой там. Он из дома и морды не казал. Только вот солдаты бегали, его приказы выполняли. – Какие приказы? – насторожился Одинцов. – Да кто его знает. То бывало куда-то в лес сходят, то по дороге на север уедут на полдня, – махнул рукой в сторону окна Микула. – Любопытно. Никодим, а они знали, что у тебя медовуха есть? Небось все запасы попортили, гады? – спросил Серега. – Знать-то знали, только вот ни разу бутылку не попросили. Косились в сторону моих запасов, но ни-ни. – Боркичи всегда так ведут себя? Они что, не пьют совсем? – Как же не пьют. Очень дюже любят это дело. Завсегда рады кружку пропустить, а тут всю дорогу такие серьезные, – всплеснул возмущенно руками Никодим. Хорошо, что кувшин стоял на столе, а то сейчас бы разбил его вдребезги. Одинцов больше не стал расспрашивать местных, вряд ли они знали что-то больше, чем сказали. Допив кружку до конца, он отпустил их по домам. Отставив в сторону пустую посуду, Серега крепко задумался. Отряд на их рубежах появился неспроста. Явно они проводили разведывательные действия. Солдаты выходили за пределы деревни, могли отправить гонца и доложить обстановку на территории. Они точно кого-то ждали, только вот так до сих пор и не ясно кого. Хотя этот вопрос можно прояснить у командира Ишвара. Остается невыясненным только, что делал с ними магик, а главное, почему он умер. |
