— Ко мне?

— Да.

— Сейчас, докурю.

Сделав пару затяжек, Старый выкинул папиросу в урну.

— Пойдем, пообщаемся.

Они зашли в кабинет Щукина, который находился рядом с курилкой. Старый сел за стол, а Сергей подошел к окну.

— Сережа, что думаешь по двум этим делам?

— Не знаю. Не нравится мне все это. Запашок нехороший.

— Подставляют милицию?

— Думаю, что да. Старый, ты сам посуди. Даже если бы парни из ППС мстили, то мстили бы конкретным людям, а не тем кто рядом пролетает. Мне тут один олень нашептал, что из-за денег. У таджиков и узбека брать было нечего. Получали копейки, да и то домой отсылали.

— Четвертый из этой же категории. Родители из последних сил тянулись, что бы выучить. Он учился на четвертом курсе в университете. По ночам сторожем подрабатывал. Деньги на свадьбу копил.

— Ни на какие раздумья не наводит?

— Сережа, у тебя что-то есть?

— У меня как-то мелькала информация, что этим занимаются неофашисты из клуба «Один». Внедрил туда человека, но похоже зря. Тупить начал. Старый, ты мне дай почитать, что вчера накопали.

Бор проснулся от резкого, назойливого звонка. Спросонья даже вначале не понял. Будильник или телефон. После вчерашнего возлияния голова раскалывалась как чугунок. Сняв трубку, Бор поморщился. Алексей спал в соседней комнате.

— Тима, это Игорь. Позавчера с тобой говорили об отце и квартире.

— Помню. У тебя автомашина есть?

— Да. Копейка, от отца осталась.

— Адрес мой знаешь, подъезжай через полчаса. Только прихвати парочку бутылок пива. Голова болит.

— Через полчаса буду.

Через полчаса Бор выглянул в окно. Возле подъезда стояла старая вазовская копейка, которой место было либо в музее, либо на свалке. Заглянув в комнату, где спал Алексей, Бор оставил на столе записку и вышел. Поздоровавшись с Игорем, он сел на переднее сидение.

— Пива привез?

— Сзади лежит.

Бор достал с заднего сидения бутылку, открыл ее и начал жадно хлебать прохладный напиток. Выпив, он облегченно вздохнул и в открытую форточку выкинул пустую бутылку на газон.

— А теперь обо всем и подробно.

— Про отца, я тебе уже говорил. Квартира была приватизирована на него и меня. Я своего разрешения не давал. Мою подпись подделали. Квартиру продали по доверенности.

— Через агенство?

— Нет, напрямую.

— Заводи, посмотрим на этого орла.

Бывшая квартира Игоря находилась в центре города. Когда-то там селились коммунистические вожди. Одним из которых был его отец. Но его сначала сломала перестройка, предательство Ельцина и компании, а окончательно смерть жены. Возле шестнадцатиэтажки, которая ничем не напоминала хрущебу Бора, Игорь остановил автомашину.

— Нам куда?

— Третий этаж, справа.

Бор подошел к домофону и набрал первую, попавшуюся квартиру.

— Кто?

— Милиция. К вашим соседям.

Электрический замок щелкнул и дверь открылась. Лифт вызывать не стали. Поднялись по лестнице. Которая отличалась от той, где проживал Бор, как небо и земля. Кафель, свежее покрашенные стены, на подоконниках цветы.

— Да, что бы я так жил. Вот бы этих буржуинов в мою пятиэтажку переселить, хотя бы на время. Игорь, а вы каким боком сюда попали.

— У меня отец был когда-то первым секретарем райкома.

— Да ты наверное гонишь. А как ты на войну попал? Таких туда не брали. У нас же армия рабоче-крестьянская.

— Сам напросился.