|
Замер на несколько секунд, чутко прислушиваясь к окружающему,- дверь была темная, а вот стены беленые, кто-нибудь мог и заметить мелькнувший на их фоне человеческий силуэт. Обошлось. И те, что возле сортира, и те, что возились с непонятным проводом, на окружающее не отвлекались, а часовой на вышке признаков жизни не подавал- если он там вообще пребывал. Мог и уйти дрыхнуть. Осторожненько, тихо, по сантиметру, Вадим приоткрыл высокую створку - почти не скрипела, зараза,- проскользнул внутрь. Постоял, пока глаза худо-бедно не привыкли к темноте. У противоположной стены свалены в кучу длинные скамейки, справа смутно виднелась сцена, голая, как лунная поверхность, даже занавеса не было. Во времена, казавшиеся ныне чуть ли не сном (когда генсек представлялся вечным, как Кощей Бессмертный, а цены не менялись долгими годами), он угодил однажды в такой вот лагерь. Папенька, изволите ли видеть, возжелал вдруг, чтобы отпрыск не отрывался от коллектива. И пришлось битый месяц тянуть пионерскую лямку. Почти на такой же сцене он однажды и блистал в идиотском балахоне куклуксклановца ("без речей", как писали некогда в театральных программах) - тогда в Штатах случилась очередная заварушка, негры хлестались с национальной гвардией, и пионеров, как водилось, заставили отвечать наглядной агитацией на очередные происки империализма. Стоило возиться, если сейчас эти негры из третьего поколения безработных живут получше отечественного профессора? Одним словом: Раз-два-три, пионеры мы! Папу с мамой не боимся, писаем в штаны! Направился в дальний угол, посветил фонариком, бдительно следя, чтобы луч не поднимался выше подоконника, сильно пнул нижний конец доски, которая только со стороны казалась накрепко приколоченной. Доска легко вылетела - поймал ее на лету, тихонько приставил к стене, открыв неглубокий проем, где обнаружилась металлическая рукоятка. Когда Вадим с некоторым усилием отжал ее вниз до упора, слева, под ногами, явственно щелкнуло. Просунув ладонь в щель, он отвалил крышку люка, старательно установил доску на место, посветил вниз. Осторожненько спустился по нешироким деревянным ступенькам. С обратной стороны к люку была привинчена удобная ручка, стоило дернуть - и крышка встала на место, даже при дневном свете не сразу и найдешь, если не искать специально. И он двинулся по обшитому широкими досками подземному ходу, узкому, но достаточно высокому, нагибаться приходилось лишь самую чуточку. Воздух был застоявшийся, затхлый, в ноздри лез влажный запашок сырости - доски, похоже, начали чуточку трухляветь. "Деловой человек нигде не пропадет",- подумал он с некоторой гордостью. Правда, лично ему гордиться было и нечем - старый друг Паша Мечников, занимавший немаленький пост в местном отделении "Экзотик-тура", как раз в свое время и надзирал за превращением бывшего пионерского лагеря в нечто по духу противоположное. |
