- Даете
трубочку мне. Я звоню господину Гордееву, он сейчас в Шантарске, точно знаю
- и наши дела уладят быстро, эффективно, без малейшей огласки... Гарантирую.
- Фрол? - задумчиво сказал Доцент.- А ведь неплохо, господа, ежели
Фрол... Им будет грустно.
- Я все же предлагаю...- набычился Борман.
- А огласка? - не без ласковой вкрадчивости спросил Доцент.- Неизбежная?
Насчет утраченного удостоверения еще можно что-то придумать - на охоте
оставили в кармане, разложили костер до небес, ватник и вспыхнул вместе с
красной корочкой... Дело житейское, бывает. А вот в случае с вертолетами,
десантом на броне и налетом на "Экзотик-тур" выйдет неприятная огласка. Мне
она тоже, откровенно говоря, не нужна. Вы, я думаю, никому не будете
обязаны...
- Чтобы Гордеев знал? - огрызнулся генерал.
- Все равно при вашем варианте слишком многие будут знать. Тут уж утечки
неизбежны.
- Ладно. Посмотрим, что у вас выйдет, но я за собой оставляю право на
звонок.
- Бога ради,- великодушно сказал Визирь.- Давайте без всяких междоусобиц,
нам нужно играть командой. В случае...
Он замолчал, повернулся к двери, сделал недвусмысленный жест. Все
моментально притихли, застыли в напряженных позах, уставившись на видимый в
дверном проеме кусочек веранды.
Шаги приближались - неуверенные, шаркающие, словно двигался пьяный или
слепой. Потом, когда они раздались совсем близко, послышались тоненькие
звуки - то ли поскуливание, то ли плач.
В лишенном створок проеме появился Столоначальник, прижимая к животу
правую руку, толсто замотанную чем-то белым. Тихо постанывая, охая, он
стоял, привалившись плечом к косяку, ни на кого не глядя. Сытая физиономия
была белее известки. Нелепо дернувшись, нырнув всем телом в сторону, он
шагнул вперед, завалился, прежде чем к нему успели броситься и подхватить,
растянулся во весь рост на грязном полу.
Только теперь стало видно, что белая повязка в нескольких местах покрыта
бурыми пятнами.
Глава шестая. Ответы хуже вопросов
Всеобщее оцепенение длилось недолго - к упавшему сразу же бросились,
толкаясь и мешая друг другу, подняли, перетащили на нары. Столоначальник
страдальчески охал, не открывая глаз.
- Кто-то там говорил про допрос, который все прояснит? - оскалившись,
бросил Синий.
И принялся разматывать белую материю, смахивавшую на небрежно отхваченный
кусок дешевой хлопчатобумажной простыни. Столоначальник дергался, отчаянно
вскрикивал и охал, но Синий безжалостно отстранял его здоровую руку, ворча
сквозь зубы:
- Не вой, не вой, и совсем еще не присохло...
Остальные толпились вокруг, в нетерпении сталкиваясь головами.
Столоначальник взвыл - все же кое-где успело присохнуть,- закатил глаза,
откинулся на смятые лагерные одеяла. Кажется, окончательно вырубился. Лицо у
него было прямо-таки мокрым от пота, на толстой щеке парочка ссадин. |