Изменить размер шрифта - +
Со всей моей любовью, милый.

Майлс угадал, что это одна из картин Кристины, но не знал, какая именно. Он восхищался ими всеми.

– Спасибо, Кристи. Судя по форме, могу предположить, что это одна из твоих работ, только какая?

– Разверни и посмотри сам. – Кристина стояла, повернувшись спиной к камину и наблюдая за тем, как Майлс несет пакет к дивану и снимает бумагу. Когда картина оказалась у него в руках, он воскликнул:

– О, Кристи, «Лилия в Хэдли»! Как великодушно с твоей стороны подарить мне именно ее. Она ведь твоя любимая. Спасибо.

Прислонив картину к дивану, Майлс подошел к Кристине и крепко обнял ее.

Безусловно, он был доволен, и это обрадовало ее. Она сказала:

– Она стала моей любимой только после того, как мы встретились в Хэдли-Корте. Поэтому-то я и хочу, чтобы она была у тебя – она всегда будет напоминать тебе обо мне.

Улыбка исчезла с лица Майлса, он нахмурился:

– Ты куда-нибудь уезжаешь?

– Нет, глупенький. С чего ты взял?

– Потому что ты сказала: «напоминать тебе обо мне…» Будто мне это требуется, если ты собираешься всегда быть рядом со мной.

– Конечно, я буду, Майлс. Как насчет того, чтобы выпить по бокалу шампанского, прежде чем ты развернешь остальные подарки?

Майлс взялся разливать «Дон Периньон».

– Я получил рождественскую открытку и записку от Ральфа и Далси. Они, как я понял, собираются какое-то время пробыть в Нью-Йорке в связи с картиной, которую ставят в Голливуде, и спектаклем на Бродвее. А что слышно от Джейн?

– Она звонила мне вчера в офис и все ворчала по поводу того, что «маленькие чудовища» приезжают в Нью-Йорк на Рождество. Кроме этого, у нее новостей нет. Она собирается делать костюмы для бродвейской постановки «Принц Хэл» и потому останется там еще на полгода.

– Прекрасно. Джейн – талантливая девочка. – Майлс принес шампанское, и они сдвинули бокалы. – Счастливого Рождества, милая.

– Счастливого Рождества, Майлс.

Они сидели перед камином и пили «Дон Периньон», пока Майлс разворачивал один за другим подарки и восторженно восклицал и благодарил Кристину всякий раз, как доставал книги, джазовые пластинки, галстуки, шелковый халат.

Но больше всего на него произвела впечатление пара сапфировых запонок.

– Просто изумительные, – признался он. – Однако ты расточительна.

– Кто бы говорил, – возразила Кристина, опускаясь на колени рядом со стулом Майлса. – Они действительно тебе нравятся?

– Ты же знаешь, что нравятся.

– Мне тоже… они подходят к твоим глазам.

Майлс улыбнулся и вынул из кармана маленькую коробочку.

– А вот тебе еще один рождественский подарок.

Это было кольцо, большое кольцо с опалом в окружении бриллиантов. Оно гармонировало с ожерельем, которое Майлс подарил Кристине раньше.

– Большое спасибо. Какое чудесное! – Она надела его на безымянный палец правой руки и, отведя руку на некоторое расстояние, принялась рассматривать.

– Не та рука, дорогая. – Майлс снял кольцо и надел его на левую руку Кристины. – Будем считать, что я предпочитаю видеть его здесь. – Взгляд его был красноречивым. В чудесных серых глазах Кристины заблестели слезы, губы задрожали.

– Кристи, в чем дело?

Она покачала головой, вытерла глаза тыльной стороной ладони и сглотнула.

– Майлс…

– Да, дорогая, в чем дело? Что случилось?

Кристина осторожно взглянула на своего возлюбленного.

Быстрый переход