А ведь этот портрет потом надо будет перевесить на то место, где сейчас висело фото Ельцина.

Но из тех, кто собрался здесь, об этом знал только я.

Ремезов и его команда сделали удачную ставку, и сейчас победили они, а проигравшие останутся не у дел.

А мне надо позаботиться, чтобы победители не забыли, кто им подсказал правильно выбрать сторону. И я не постесняюсь об этом напомнить, ведь будут и другие ставки, результат которых знаю только я.

— Но, может, — генерал Кравцов открывал и закрывал рот, как рыба, оказавшаяся на берегу. — Реме… Сер… Сергей Анатольевич, а вы… я просто хотел, вы уже поймите.

Он водил головой вокруг себя, и его взгляд задержался на мне. Будто Кравцов понял, кто организовал этот банкет, продвинул группу старых кгбшников наверх и помог им выбрать правильную сторону.

— Максим Михайлович! — он уставился на меня. — То, что мы с вами говорили… это я не всерьёз. Вы не подумайте, что я… Я могу вам кое-что подсказать, очень важное.

Как сразу начал, и на «вы», и по имени-отчеству. Не поможет.

Кравцов проиграл.

Но мы с ним ещё не закончили. С ним и остальными, кто хотел нас уничтожить. Впереди ещё много препятствий. И одно из них — чёрный август 98-го. Совсем скоро.