— Так что с оружием, Макс? — вполголоса спросил Ремезов, пожимая мне руку.

— Я тебе отдал танк, Серёга. Или он потерялся?

— Я не про танк, про остальное.

— Ничего не было.

— И денег не было? — он нахмурил брови.

Вертушку открыли, я свободно прошёл. В руке держал кожаную папочку с документами, которые взял с собой для доклада и для презентации своего дела.

— Были, деньги от террористов и их покровителей. Поэтому у меня такая охрана, потому что за ними придут. Но вообще, когда эти бабки пойдут в дело, мне такая охрана уже будет не нужна, — я усмехнулся. — Ведь тогда мы не будем ждать, когда они придут ко мне. Мы придём к ним сами.

— Ну что же, — Серёга поправил часы под рукавом пиджака.

Нервничал он чего-то, наверное, из-за презентации, ведь он сам лично поручился за меня перед руководством. Но всё должно пройти хорошо.

— Ну, пошли, Макс, тебя ждут. Всё взял?

— Пошли, — я махнул папкой и первым направился в сторону лифта. — Отчитаемся твоему директору за эту операцию, и я предложу свои услуги стране. Всё сработает, Серёга.

Эпилог

Эпилог

Новозаводск

31 декабря 1999 года

Застегнул куртку поплотнее, потому что холодный хиус, северный ветер, как его называли в наших краях, задул ещё сильнее. Пальцы в ботинках немного мёрзли, я потоптался на месте.

Одно время не любил ездить кладбища по понятным причинам, хотя часто там бывал. В этот раз спокойнее, ведь знакомых лиц на памятниках намного меньше, чем тогда.

У каждого из нас был кто-то, кто здесь похоронен, так что все, кто приехал со мной, разбрелись по разным местам. Только мы втроём собрались у двух могилок моих родителей.

— Оградка новая, хорошая, не покосилась, — сказал деда Боря и взял в руки половинку метлы, которую захватил с собой. — Прибрать надо немного. Кирюха, вон там собери всё, выкинем. Нанесло ветром.

Брат, приехавший на каникулы, взял большой чёрный пакет и начал накидывать туда пластиковые бутылки, доставая их из снега. Сегодня ночью был мощный снегопад, мы едва проехали сюда на джипах, засыпало всё.

— А я себе присматриваю участок, — дед уселся на сделанной летом скамейке. — Неподалёку тут есть один.

— Рано ты чё-то собрался, — заявил Кирилл.

— Никуда я не собрался. Это в моём возрасте о таком думается. Да и мне-то чего переживать? — он достал папироску из металлического портсигара. — Вы вон дорогу в жизни нашли, я спокоен. Поживу пока, посмотрю.

Я помог брату донести мусор до свалки, потом привязали заново венки. Ещё раз огляделся, по привычке. Первый год моей новой жизни здесь мне иногда снился неприятный сон, будто я снова взрослый мужик под полтинник, снова зам по ремонту в депо, иду здесь и вижу все имена близких мне людей на этих памятниках.

Но этот сон уже давно мне не снился. Я сделал всё, чтобы этого не допустить.

— Максим, — позвал дед. — Ко мне Кочергин подходил. У него племяш с армии вернулся, без работы сидит, а на железку по здоровью не взяли. Можно на комбинат его взять?

— Пусть в кадры комбината позвонит, скажет, что от меня, я Антонову напомню после первого числа. Но там работать надо. Или он в охрану хочет?

— На комбинат. Работящий, говорят, парень.

— Значит, устроится. Ты закончил, Жень?

— Ага, я всё.

Женя пробирался к нам через сугроб. Дойдя до нас, сел рядом с дедом, стянул с ноги ботинок и вытряхнул насыпавшийся туда снег.

— Помните, я тогда провалился под лёд на речке? — спросил он с усмешкой. — В школе ещё была. Смотрю, деда Боря рыбу в лунке удит, а потом хрусь, и вода кругом, а я подо льдом! Кхе, вот я тогда думал, что всё, хана мне пришла.