За рулём сидел угрюмый усатый мужик в дублёнке, пивзаводской бандит по прозвищу Морж. На заднем сидении машины лежал пакет с продуктами и лекарствами, а в стороне стальной кейс, внутри которого был разобранная винтовка ВСС «Винторез».

Марк 2 остановился у магазина, а сам Морж взял пакеты и кейс, отошёл подальше, за угол, и прошёл к длинному одноэтажному бараку, где жило несколько семей, в основном алкоголики.

Он открыл скрипучую калитку, вошёл в барак через дверь, которая никогда не запиралась, и оказался в грязном коридоре, который в последний раз мыли неизвестно когда. Нужная комната в самом конце, туда Морж и пошёл.

Некрашеные доски скрипели под ногами, встревоженные тараканы разбегались кто куда. Тепло, вот они здесь и засели. Никто из соседей не вышел посмотреть, кто пришёл, все ещё спят после ночной попойки, а пили в этом бараке каждый день. Повсюду лежали стеклянные бутылки палёной водки с кривоприклееными этикетками, и пластиковые из-под китайского спирта.

Морж постучал в нужную дверь, обитую чёрным дермантином, условным стуком, и открыл замок. В этой комнате было чисто, на полу лежали ковры, стены заклеены потускневшими обоями. Тут раньше жил отчим Моржа, но старик умер в прошлом году, и место пустовало.

На столе, покрытом пожелтевшей скатертью, стояла новая электроплитка и чайник на ней, в стороне пустая чашка, в которой заваривали лапшу. Рядом пепельница из толстого резного стекла и старые настольные часы.

А у стены, под ковром с оленем, на солдатской кровати лежал Душман в тельняшке и будто бы спал. Раненая нога была перевязана свежим бинтом. Сверху, на ковре, висело два снимка, молодой Морж, только что приехавший из Афгана, на другом, чёрно-белом, отчим, тоже ещё молодой, в военной форме с медалями.

— Хвост был? — спросил Душман, открывая глаза.

Морж помотал головой и поставил пакет на стол.

— Сколько ребят надёжных есть? — продолжал расспросы Душман.

Морж показал на пальцах три. Он шумно развернул пакет и начал выкладывать еду и лекарства.

— Ты, Махно и Вадька Костыль?

Молчаливый кивок. Но Душмана это устроило, если кому он и можно доверять, то только этим людям. Он их в своё время вытащил из такого дерьма. Правда, они не знали, что это Душман засунул их туда.

— Ночью пойдём, рискнём, чё поделать, — сказал Душман. — Ниву брать не будем, пригони свою старую буханку, и на ней…

В коридоре раздались тяжёлые шаги, и вскоре в дверь постучали. Душман и Морж переглянулись, оба достали пистолеты.

— Я знаю, что вы здесь, — послышалось с той стороны. — Вам привет от Кирьяна.

Душман кивнул на дверь, Морж встал с другой стороны и приготовился выстрелить, если гость выкинет какой-нибудь фокус.

Дверь открылась, вошёл толстый мужчина с красными от мороза щеками, такого же цвета, как его шарф, выглядывавший из-под толстой дублёнки. Он поставил на дощатый пол пластиковый дипломат и снял норковую шапку. Редкие волосы на голове встали дыбом, он их пригладил.

— О, — Душман хлопнул в ладоши. — Никак сам Поэт к нам пожаловал. Здорово, Генка Цветаев, давно тебя не видел.

— Базар есть, — грубо сказал Поэт прокуренным голосом. — Кирьян в курсе, что у тебя случилось.

— А что у меня случилось? — с усмешкой спросил Душман. — У меня всё на мази, в отпуск еду. Денежку скопил, люди надёжные есть. Вот в Монголию уеду, куплю юрту, стадо баранов, может, верблюдов. Монголку помоложе найду. Не пропаду я, Поэт, я нигде не пропадаю. Только как меня вообще нашёл?

— Подсказали.

— Во как. Ну, мир не без добрых людей, — Душман засмеялся. — А они настолько добрые, что другим меня не выдали.