Тот барыга — ходил под рынком, башлял Мишане и Монтёру. Дальше бы всё так и оставалось, но на него начали наезжать пивзаводские и Большой лично. Когда барыга прибежит жаловаться Мишане, тому придётся спрашивать это со Студента. И здесь был расчёт, что психованный вояка просто начнёт стрелять, как уже делал раньше.

Если не выйдет, был второй план, с кем поссорить Студента. Причём рассорить так, чтобы ответка была жёсткой, как тогда с Душманом. Но с этим Череп ещё продумает, потому что он опасался, что Студент договорится мирно в обоих случаях. В любом случае, всё равно нужно было сделать главное — начать.

Большой доехал до кафе «Даурия». Время ещё день, посетителей не было. В пустом зале сидел Костоправ, боец из старой бригады Студента, которая сейчас ходила под Филиппом. Но Костоправ, свирепого вида детина, походивший на неандертальца, как их изображали в учебниках, отлично выбивал долги, поэтому его услугами пользовались и другие бригадиры. Он задавал мало вопросов, да и в целом был не самым умным человеком, но своё дело знал, а ещё держал рот на замке.

Здоровяк сидел за столом, ел салат из куриных сердечек и смотрел по телевизору, висевшему в углу зала, «Петербургские тайны», и даже игравшая на всю громкость музыка ему не мешала.

— И только я, только я буду рядом… — орали колонки японского двухкассетного магнитофона, стоящего за стойкой.

— Здорово, Костик, — Большой сел напротив Костоправа. — Выручи, братан.

Костоправ молча положил мощную ручищу на стол и похлопал по нему ладошкой. Большой достал две купюры по 100 долларов и бросил перед собой. Костоправ хлопнул по ним и протянул к себе.

— Куда ехать? — грубо спросил он.

— Старый ДЮСШ знаешь где?

— Ну…

— Короче, там тренер охреневший, долю не заносит, разберись с ним, как умеешь.

— А эта точка, — медленно начал Костоправ и нахмурил лоб. — Разве Иваныч не про неё говорил, чтобы не лезли?

— Это ещё прошлым летом было, расклад с той поры поменялся. И вообще, тебя ценят потому, что ты вопросы не задаёшь. Твоё дело маленькое, лохов обрабатывай и бабки выбивай. Скажи ещё, что с пивзавода, Студент послал. И это, — Большой зашептал. — Если всё удачно сложится, будешь бугром. Но надо поработать.

Костоправ молча поднялся и пошёл к выходу, но Большой заметил, насколько Костоправу понравилась мысль самому стать бригадиром.

В тёмно-зелёной девятке, припаркованной у входа, сидело двое парней в кожанках, оба на фоне здоровяка выглядели слишком щуплыми. Они с Шахтогорска, выполняли мелкие поручения в надежде на «повышение» и помогали Костоправу с его делами.

Костоправ плюхнулся на переднее сиденье и показал вперёд, водитель завёл двигатель и сразу поехал.

— Старый ДЮСШ, — пробурчал Костоправ. — Обработать кое-кого надо.

— А разве Иваныч не говорил, чтобы туда не лезли? — с тревогой в голосе спросил водитель. — И Студент тоже предупреждал. Там же волковские…

— Тебя не спрашивали, — отрезал Костоправ. — Твоё дело маленькое, лохов обрабатывай и бабки выбивай. Чё сказали — то и делай. А вообще, расклад давно поменялся.

Через десять минут девятка остановилась перед ДЮСШ. Припарковались под стеной, на которой ещё в советское время были выложены мозаикой молодые люди и девушки, занимающиеся спортом. Мозаику обновили по осени, а то ещё год назад она была в таком состоянии, что было сложно понять, кто там изображён.

Внутри тепло, отопление работало без перебоев. Ринг для спаррингов пустовал. В большом зале попарно занимались кикбоксёры, в основном мальчишки лет пятнадцати, малый был закрыт. Тренер Семёныч, одетый в спортивный костюм, расхаживал между учениками, внимательно наблюдая за ходом тренировки, иногда вставляя замечания своим густым басом.