— Что-то не так? Я ужасно неуклюжая, — смущённо повинилась.

— Нет, — взгляд серых глаз стал ещё более озадаченным. — Всё в порядке. Идём.

Внутри гостиница оказалась ещё шикарнее, чем снаружи. Да, там всё ещё шли отделочные работы, но даже сейчас было понятно — гости останутся довольны.

Коротко бросив: «Побудь здесь», Вольф вместе с какими-то мужчинами исчез за складированными в холле материалами и мебелью. Я же уселась на обтянутый защитным покрытием диванчик.

Завидую… Как же повезло тем, кто сможет сюда приехать и встретить здесь Новый год. Как-то я не задумывалась, позволят ли волонтёрам остаться на праздник. Надо бы выяснить этот вопрос…

Теперь навязчивая мысль не даёт покоя. И уже не так интересны ни второй корпус гостиницы — такая же «шишка», только сверкающе-синяя, ни дорожки, которые монтируют рабочие, ни площадка — не только готовая, но и нарядно украшенная, в центре которой стоит шикарная разлапистая ёлка.

— Послезавтра начнётся демонтаж ваших жилых модулей, — неожиданно напомнил о своём присутствии Вольф. Отрываясь от управления, сделал пометку на экране своего вильюта и вновь сосредоточился на дороге.

— А нас куда? — расстроенно выдохнула я.

— Не знаю, — растерялся он. — Я не интересовался. Наверное, по своим домам поедете.

— Жаль, я уже привыкла быть волонтером.

— Твоя будущая профессия ничуть не хуже.

— Профессия, конечно, хороша, но мне ещё год учиться. Потом ещё два года практики. И стажировка… Которая вообще конкретных сроков не имеет. До получения гражданства так долго…

— А тебе не терпится работать? — скептично, но добродушно отозвался Вольф и подмигнул: — Не переживай, строгий доктор Марсилина, ещё успеешь. У тебя вся жизнь впереди.

Эх! Если бы меня только это тревожило. Я хочу оказаться подальше от дядюшки, а это невозможно, пока у меня нет гражданства и я остаюсь под опекой тёти Агаты. Только зачем об этом знать Вольфу? Он приятный человек, но отношения у нас не настолько доверительные.

Хотя мне рядом с ним спокойно и комфортно. Он какой-то…. Надёжный, уверенный, ненавязчивый. Я не заметила с его стороны ни наглости, ни приставаний, ни неприличных намеков. Грубоватый, есть немного, но это мужчину ничуть не портит. Просто он прямолинейный и бесхитростный. Говорит что думает и как думает. И это лучше, чем льстивые речи дядюшки вкупе с нахальным поведением. Просто не привык Вольф притворяться и рассыпаться в комплиментах. А ещё он очень ответственный. Ведь ни разу меня не бросил, ни когда я сюда приехала и в ямке застряла, ни потом, когда в его палатке очутилась, ни сейчас — завершив проверку, подвёз меня к самым домикам.

— Ты чего сегодня так долго? На целый день пропала, обедать не пришла. Хорошо хоть, как раз к ужину успела. Я тебя ждала, — Мирта спрыгнула с кровати и бросилась мне навстречу. Осмотрела меня так, словно отыскивая в моём облике признаки расстройства. — Всё в порядке? Я уж думала, что-то нехорошее с тобой случилось.

— Экскурсия затяжная получилась, — улыбнулась я, успокаивая подругу, и, взяв под руку, повела её к столовой. — Я в одной из гостиниц пообедала. А ты чем занималась?

— Чем тут заниматься? — пожала плечами Мирта. — Новую партию украшений разбирали. Завтра всех массово бросят на уборку и развешивание на территории и в гостиницах. И всё, уезжаем. Останутся только те, кого Игорь и Ирина отобрали как волонтёров на сам праздник.

— А кого отобрали?

— Пока не говорили, завтра объявят… — Мирта замолчала, отыскивая нам столик в переполненном волонтёрами помещении.