— Верно, — согласилась Мирта и, стараясь меня отвлечь, ткнула пальцем в голографический план-макет, рядом с которым мы стояли: — Смотри, сегодня три новых зала работают. В какой пойдём?

Хоть и занята была моя голова другим, а изучение экспозиций отвлекло. И даже слегка успокоило. Воинственный запал поутих, и, наверное, поэтому, когда пришла домой, я не рванула сразу в наступление, а оценила обстановку: тётушку, хлопочущую рядом с Мирославом, сидящим со страдальческим выражением лица в кресле у окна гостиной, да ещё и в позе, призванной выражать необычайно удручённое состояние.

— Дорогой, не расстраивайся! Ты же не один. И я, и Марси всегда готовы тебя поддержать. Мы — твоя семья. Ну подумаешь, уволили. Найдёшь другую работу.

— Агата, милая, — трагичные вздохи перемежались с попытками закрыть рукой лицо. Типа стыдно ему у женщины на полном содержании находиться. — Я не могу злоупотреблять вашей помощью. Я же мужчина! Конечно, буду работу искать. Потребуется время, чтобы найти доходную и статусную должность. Не с моей квалификацией размениваться по мелочам. На прежнем месте постоянно придирались и ставили свои условия, лишь бы меньше платить. А в итоге, когда я потребовал справедливости, просто уволили!

— Да, да, правильно, — поддакивала тётя. — Нельзя позволять себя так унижать. Они не оценили! А у тебя великолепное образование! И опыт! Ты сможешь!

В общем, «полюбовалась» я на эту семейную идиллию и решила, что обвинять Мирослава прямо сейчас смысла не имеет. Тётя меня просто не услышит. Насквозь лживое поведение мужа она не замечает, наверное, потому, что… любит? Могла же она привязаться к нему за это время?

В общем, правду я ей рассказала, но не в этот день, в другой, выбрав момент, когда мы остались наедине, а Мирослав отправился в «Мир иллюзий» — жена оплатила «страдальцу» развлечение, чтобы компенсировать моральный вред.

— Марси, девочка моя, я поняла в чём дело, — ласково погладив меня по голове, вздохнула тётушка.

Моё настроение, ведь я так боялась, что она не поверит, — по сути, у меня нет доказательств, — начало стремительно улучшаться. Тётя поставит этого обманщика на место! Только обрадовалась я преждевременно, потому что следом услышала:

— Ты ревнуешь меня к Мирославу. Это нормальное явление. Не нужно нервничать и выдумывать небылицы.

— Всё не так! Я не придумываю, — ошалела я.

— Признай свою оплошность, — мягко пожурила тётушка, даже не пытаясь принять другую позицию, — и помни: я не стала любить тебя меньше.

Вот так…

Кукловод.

Сидя в гостиной и просматривая новости, я вдруг поймал себя на мысли, что думаю вовсе не о надвигающемся праздновании нового года, для которого, как сообщила диктор, начали строительство новой праздничной площадки, а за Марсилиной слежу. Девушка в этой же комнате читает какую-то книгу, дожидаясь, когда я освобожу голопроектор.

Вот интересно, это на самом деле так? Или же она просто нашла удобный повод, чтобы оказаться со мной наедине?

Может, я ей нравлюсь? А что? Возраст у меня самый подходящий, внешность привлекательная, физически развит, одеваюсь со вкусом. Женщины на таких часто внимание обращают и влюбляются. Агата не удержалась, значит, и её племянница могла на меня глаз положить. А тетушке она завидует наверняка.

Непонятное предвкушение и азарт затопили сознание, заскребли нетерпеливыми коготками в груди. А ведь хороша девочка. Молоденькая, нежная и… наверняка нетронутая. По крайней мере, Агата ни разу не упомянула о наличии у Марси кавалера.