|
.. - Ни в чем вы не виноваты,- сказал он после короткой паузы.- Просто... Это был мой ученик, знаете ли. У меня не так уж много учеников, а Климов был из лучших. И потому настроение у меня препакостное. Вы уж не обижайтесь, лады? - Лады,- кивнул Багловский с бледной улыбкой. - Вот и прекрасно, внесли ясность. Ну, поехали в прокуратуру? - А с этими что делать? - Багловский взглядом показал себе за спину, в сторону "девятки". - А что с ними прикажете делать? - пожал плечами Данил.- Что бы мы ни делали, очевидного факта не скроешь: мы сюда прилетели расследовать смерть Климова... разумеется, ни в коей степени не нарушая здешних законов. Это очевидно для любого потенциального противника, а потому не будем дергаться... - Можно вызвать машину и поставить контр-наблюдение... - Рано,- сказал Данил.- Посмотрим, будут ли они за нами и дальше таскаться. Он, конечно, не стал сообщать Резиденту, что контрнаблюдение уже выставлено, еще в аэропорту, на всякий случай, и у хвостов теперь есть свой собственный хвост. Полезно все же быть предусмотрительным... ...Прав оказался шофер. Водилы всегда все знают. Демонстранты перегородили широченный проспект Независимости, как куча веток перегораживает таежный ручеек. Горластое сборище намеревалось оттянуться по полной программе: гордо реяли флаги Народного фронта (те самые, кстати, под которыми во времена оккупации маршировали полицаи), содержание огромных разнокалиберных плакатов сводилось к коротенькой, не блещущей глубиной либо оригинальностью мысли: "Геть Лукашевича!", в разных концах орало десятка полтора мегафонов, старательно озвучивавших тот же нехитрый лозунг. Перекошенные в крикс морды, слюна летит на метр вокруг, надрываются интеллигенты в траченных молью бородах, климактерические дамочки и щуплые юнцы, ближайший оратор добросовестно пытается вопить на рутенском языке (которого добрых девяносто пять процентов рутенов попросту уже не помнят), но получается у него плохо, то и дело сбивается на презренную "расэйску мову", и какой-то шизик уже наскакивает на милиционеров из оцепления, а другой старательно пытается поджечь цветной портрет Лукашевича, но спички у него гаснут на ветру, а бумага толстая и оттого никак не может заняться... На их машину подозрительно косились, но пока что никто не бросался - видимо, не могли определить, к какой разновидности отнести пассажиров: союзников, врагов или непричастных прохожих. Впрочем, третьей категории для этих болванов с их черно-белым мышлением не существовало... - А ведь не прорвемся,- обреченно сказал шофер.- Начну гудеть -еще стекла повыбивают... - Задним ходом выбирайся,- посоветовал Багловский. - Ага, сзади уже толчея... "Вот они, голубчики",- отметил Данил, нехорошо прищурившись. |
