|
Кеннет посмотрел на свои руки – они покраснели и покрылись волдырями. Только сейчас он почувствовал нестерпимую боль. Он попытался пошевелить пальцами, но не смог. – Чертовски больно, – пожаловался он. Не поднимая глаз, Ребекка промыла ему правую руку и наложила на нее целебную мазь. Ее сорочка сползла с плеча, позволяя видеть округлости груди. Грудь была лилейно розовой и в сравнении с перепачканным сажей лицом казалась еще нежнее. Кеннет отметил про себя, что, если это приковывает его внимание, значит, не все еще потеряно. Он отвел глаза. Закончив с его правой рукой, Ребекка все с тем же отсутствующим выражением принялась за левую. Из сгоревшей мастерской вернулся сэр Энтони. – Загублена вся мебель, и сгорело пять картин, – сообщил он. – Это пустяки по сравнению с тем, что могло бы случиться. Но что же все таки произошло? Все свечи были погашены, огонь в каминах не горел. Льняное масло не могло взорваться само по себе. – Это был поджог, – мрачно заключил Кеннет. – Я случайно подошел к окну моей мастерской и увидел какого то человека, запустившего чем то в окно. Как я догадываюсь, он наполнил бутылку порохом, залил горлышко воском, вставил туда фитиль, который можно поджечь в долю секунды, – и вот самодельная бомба готова. Остальное лишь ловкость рук. – Но почему? – спросил обескураженный сэр Энтони. – Кто знает? Это мог быть разгневанный критик ваших картин, ревнивый соперник, рассерженный муж, а может, какой то бонапартист, которому не понравилась ваша серия «Ватерлоо». – Кеннет с трудом поднялся на ноги. – Я советую вам нанять людей, которые могли бы охранять дом по ночам, пока все не выяснится. – Великолепная мысль! – воскликнула Лавиния. – А сейчас я предлагаю выпить всем бренди и баиньки. Кеннет взглянул на слуг, толпившихся в холле. На их лицах были усталость и торжество победы. – Если бы не наши общие старания, дом бы неминуемо сгорел дотла, а с ним и половина квартала. Я считаю, что вы все заслужили награду. Сэр Энтони одобрительно кивнул, и слуги радостно закивали головами. Обвив рукой талию художника, Лавиния повела его в спальню. Ребекка последовала за ними, по прежнему избегая взгляда Кеннета. Отпустив прислугу, за исключением швейцара и дворецкого, Кеннет вместе с ними еще раз обследовал мастерскую сэра Энтони и убедился, что огонь затушен основательно. Затем он приказал оставшимся слугам идти спать, намереваясь остаться внизу до утра, чтобы понаблюдать за домом. – Я сам покараулю, милорд, – сказал дворецкий. – Вам досталось больше всех, и вы совершенно измотаны. Вам надо отдохнуть. Кеннет попытался возразить, но Минтон и слушать ничего не желал. – В армии это бы назвали нарушением субординации, – заметил Кеннет с вымученной улыбкой. – Мы не на военной службе, милорд, и самое большее, что вы можете сделать, – это уволить меня. – У меня никогда не появлялось такого желания. – Кеннет положил руку на плечо дворецкого. – Спасибо, Минтон. Измученный Кеннет поднялся к себе в спальню. Он открыл дверь и увидел в своей комнате Ребекку. Кеннет с сожалением отметил ее тяжелый бесформенный халат, полностью скрывающий изящную соблазнительную фигурку. По холодному выражению ее лица Кеннет понял, что его не ждет ничего хорошего. Ребекка встала и протянула ему стакан с бренди. – Я подумала, что вам следует подкрепиться, – сказала она. – Вы не ошиблись. – Кеннет сделал большой глоток. Бренди обожгло горло. Он подошел к тазу с водой и вымыл лицо и руки. – События стали развиваться с молниеносной быстротой, – сказал он, взглянув на Ребекку. – Вы считаете, что это как то связано с гибелью матери? – Возможно, и нет, но нельзя исключать вероятность, что у вашей семьи два смертельных врага. |
