|
Решив, что пора брать быка за рога, пока он окончательно не потерял терпение, Кеннет спросил: – Как долго вы работали у сэра Энтони? – Три года. Я поступил к нему на службу через месяц после окончания университета. – Целых три года, – с удивлением протянул Кеннет, делая вид, что он слышит об этом впервые. – Тогда вы должны были знать леди Ситон. Что она из себя представляла? Дружелюбное выражение моментально исчезло с лица Морли, и оно стало напряженным. – Она была очаровательной и ослепительно красивой женщиной, – ответил он после продолжительного молчания. – Ее смерть была ужасной трагедией. У Кеннета возникло подозрение, что молодой человек был влюблен в свою хозяйку. – Как она умерла? – спросил он. – Никто при мне не упоминал ее имени, а я сам не осмелился расспрашивать. Морли молча уставился в свою кружку. – Она упала с крутого обрыва, когда гуляла в своем поместье Рэйвенсбек, – ответил он наконец. – Я никогда не забуду этот день. Окно моего кабинета выходило на дорогу, и, работая с корреспонденцией сэра Энтони, я вдруг увидел, что к дому бежит Джордж Хэмптон, гравер. – Лицо Морли исказилось судорогой. – Как он там оказался? – спросил Кеннет. – Он был у них в гостях. Вы знаете, это Озерный край, и его очень любят художники. – Голос Морли понизился до шепота. – Мне никогда еще не приходилось видеть Хэмптона таким испуганным, и я выскочил из дома, чтобы узнать, что случилось. Он сказал, что видел, как какой то человек упал с обрыва, и побежал к дому за помощью. – Морли судорожно сглотнул, кадык его задергался. – Я спросил, какого цвета была одежда на том человеке, и как только Хэмптон ответил, что зеленого, я сразу догадался обо всем. В то утро на леди Ситон было очаровательное зеленое платье, и она в нем была такой прекрасной… – Голос Морли сорвался. Кеннет молчал, давая Морли возможность хоть немного прийти в себя. – Вы, конечно, позвали сэра Энтони, собрали всех мужчин и, схватив веревку, побежали спасать ее. – Примерно так, только сэра Энтони не было дома. Мисс Ситон тоже отсутствовала, поэтому все обрушилось на мои плечи. – Сэр Энтони и его дочь были вместе? – Нет. Она гуляла одна. Она присоединилась к нам, когда… когда мы уже вытащили тело ее матери. – Представляю, каким это было для нее жестоким ударом, – заметил Кеннет. – Вам тоже пришлось нелегко. Такое несчастье, да еще рядом рыдающая женщина. Морли покачал головой. – Мисс Ситон не рыдала. Она была мертвенно бледной, но не вымолвила ни слова и не пролила ни единой слезинки. До сих пор не могу понять, как так можно. Это даже противоестественно. – Возможно, она не могла прийти в себя, – сказал Кеннет, подливая эля в кружку собеседника. – А когда же сэр Энтони узнал о трагедии? – Оh вернулся домой, чтобы переодеться к обеду. – Лицо Морли исказилось от боли. – Думаю, у него было свидание с другой женщиной. Ни для кого не было секретом, что он изменял жене. – Вы сами сообщили ему об этой страшной трагедии? Морли кивнул. – Представьте себе, произошла странная вещь. Он прорычал: «Черт бы ее побрал!» Затем, оттолкнув меня, побежал в ее спальню, где лежало бездыханное тело. Казалось, он не верил, что она мертва. Я вошел вслед за ним. Она… она выглядела просто спящей. Он приказал мне убираться к черту и провел у ее ложа целую ночь. На следующее утро он вышел совершенно спокойным и стал распоряжаться относительно похорон. – Пальцы Морли, обхватившие кружку, побелели. – Этот самоуверенный ублюдок не выказал и тени сожаления, что его жена мертва. Кеннет по опыту знал, что горе принимает причудливые формы. Если он провел всю ночь около своей мертвой жены, это о чем то говорит. |
