|
– Хотя… – Она осеклась. – Я слышал, что на месте падения леди Ситон были следы борьбы. Лавиния бросила на него быстрый взгляд. – Просто сломанные кусты и тянувшийся след. Возможно, когда Элен скользила вниз, она пыталась за что то ухватиться. Объяснение было вполне разумным, однако Лавиния заметно встревожилась. – Когда разговор заходит о гибели леди Ситон, люди начинают уклоняться от ответов, – задумчиво произнес Кеннет. – Здесь витает какая то тайна. А вдруг сэр Энтони или Джордж Хэмптон столкнули ее с обрыва? – Вздор! Какая здесь может быть тайна? Смерть не страсть, о ней много не поговоришь. Понимая, что ему больше ничего из нее не выудить, Кеннет решил оставить эту тему. – Тогда поговорим о страсти. Почему бытует мнение, что художники ведут распутный образ жизни? – Не более распутный, чем все светское общество. Просто они честнее. – Лавиния улыбнулась одной из своих самых очаровательных улыбок. – Сказать по правде, капитан, вы мне пришлись по нраву. Кеннета внезапно потянуло к мягкому женскому телу с его соблазнительными округлостями, но, несмотря на уверенность Лавинии, он сомневался, что сэру Энтони понравится делить с кем то любовницу, тем более с собственным секретарем. – Это чувство взаимно, – ответил он, – но не думаю, что было бы разумно поддаваться ему. – Хочу надеяться, что, общаясь с художниками, вы скоро перестанете разделять вещи на разумные и неразумные. Лавиния подошла к Кеннету, обхватила его за шею рукой, затянутой в перчатку, и поцеловала. Целоваться она умела, и ее поцелуй красноречиво свидетельствовал о немалом опыте, но в нем не было той сладости, что в поцелуе с Ребеккой. Краем глаза Кеннет заметил какое то движение у двери и спустя минуту услышал холодный женский голос: – Жаль прерывать эту нежную сцену, но у меня к вам дело. Кеннет поднял голову и увидел стоявшую в дверях Ребекку. С копной непослушных ярко рыжих волос она была похожа на взъерошенного маленького котенка. Пока Кеннет невнятно бормотал извинения, Лавиния не спеша отстранилась и с интересом посмотрела сначала на Ребекку, затем на Кеннета. – Здравствуй, дорогая. – Она снова оглядела обоих. – Как идет работа? Мой портрет, который ты написала, вызывает у всех восхищение. Со всех сторон на меня сыплются комплименты. Если бы ты позволила мне назвать твое имя, у тебя бы не было отбоя от заказчиков. Лавиния улыбнулась и неторопливо направилась к двери. Ребекка пропустила ее, затем вошла в кабинет, притворив за собой дверь. – Мой отец предпочитает нанимать в секретари людей многосторонних, но вы превзошли все его ожидания. – Если вы слышали наш разговор, то должны знать, что я старался уклониться от ее намеков. – Но не от ее поцелуев. – Не мог же я силой оттолкнуть леди. – Хорошая трепка ей бы не помешала, – ехидно заметила Ребекка. – Лавиния ее давно заслуживает. – Из разговора с леди Клэкстон я понял, что недозволенные поцелуи не редкость в этом доме. Она также упомянула о связи вашей матушки с Джорджем Хэмптоном. Лицо Ребекки не выразило удивления, а лишь немного напряглось: скорее всего, ей было известно об этом романе. – Я полагала, что не в ваших правилах опускаться до сплетен, капитан, – отрезала она. – Я не сплетничаю, но мне приходится слышать самые разные разговоры. Вас расстраивало, что у ваших родителей… не совсем обычные для супругов отношения? – Спросил Кеннет после недолгого замешательства. – Вы имеете в виду случайные связи, я полагаю? – Взгляд Ребекки скользнул по портрету матери и опять вернулся к окну. – Как могла я расстраиваться? Яблоко от яблони недалеко падает. Я погубила свою репутацию, когда мне было восемнадцать. |
