— А может быть, в последнее время он как-то изменился, стал не таким, как раньше? — я не намерена была отступать.

— Не знаю… Он вообще человек неэмоциональный. Мы с ним общались исключительно по делу. — Андрей почему-то усмехнулся и добавил: — Я не был в числе его друзей.

— Ну припомните, может быть, какое-то слово, фраза… Он не упоминал в разговорах новых для вас фамилий, имен?

— Да вроде нет. Хотя мне показалось, что в последнее время он стал еще более замкнутым. Угрюмым каким-то, что ли…

— Скажите, а это его кабинет или вы здесь находились вдвоем?

— Михаил сидел здесь один. У меня есть свой кабинет.

— А кто станет руководить фирмой после смерти Королева?

— Наверное, я, — в голосе Андрея не чувствовалось энтузиазма и радости.

«А может, маскируется? Взял да и замочил своего шефа, чтобы занять его тепленькое местечко? Ведь фирма-то неплохие бабки приносит…»

— Скажите, а Алла может что-то знать о людях, которые звонили Михаилу?

— Не думаю. Она у нас сравнительно недавно. Раньше мы вообще обходились без секретаря.

— А как же посетители, телефонные звонки? Кто всем этим занимался? — искренне удивилась я.

— Да мы с Михаилом и занимались. Я часто был в отъезде. То с клиентом надо договориться, то еще что-нибудь. В офисе находился сам Королев. А когда его не было, все телефонные звонки фиксировал автоответчик.

— Автоответчик? Так, значит, можно прослушать, кто звонил Михаилу. Или записи уничтожены? — такой оборот меня вполне устраивал, потому что Аллочка была не слишком расположена делиться со мной какой бы то ни было информацией, если, конечно, она вообще что-то знала.

— Нет, не думаю, что уничтожены. Давайте прослушаем, ничего страшного в этом нет.

— Скажите, Андрей, а за какое время на автоответчике записаны сообщения?

— Ну, последний раз мы меняли пленку… дайте вспомнить… Пару-тройку недель назад. Ну да, где-то около того.

— А разве одна пленка могла вместить весь объем звонков за этот период?

— Ну, звонили-то нам не так уж и часто. И поэмы по телефону не читали. Я же говорю: в офисе почти всегда находился Королев, а автоответчик работал только в его отсутствие.

Андрей встал и подошел к столу, за которым сидела я, подвинул к себе телефонный аппарат, нажал на кнопку перемотки пленки, дождался щелчка, а затем включил воспроизведение записи.

«Алло, Андрей, — зазвучал женский голос. — Я не дождалась тебя, мы уезжаем в деревню, ждем тебя завтра. Все, пока».

— Это его жена, — пояснил Нефедов.

Следующая запись была более интересной. Звонил мужчина, его голос был каким-то… и строгим, и спокойным одновременно. Интонация голоса чем-то пугала, но я не могла понять, чем именно.

«Полегче на поворотах, а то можешь и слететь в кювет».

Всего одна фраза. Ни имени, ни конкретных сведений. Кто бы это мог быть? Я вопросительно посмотрела на Андрея. Может быть, он прояснит что-то. Но Нефедов так же вопросительно смотрел на меня.

— Я не знаю, кто это, — недоуменно сказал Андрей. — Никогда раньше не слышал этот голос. Уверен, что среди клиентов нашей фирмы такого человека нет. Я работаю с клиентами сам и знаю всех лично.

Пленка крутилась дальше. Была еще пара звонков от жены, затем прозвучали голоса самого Нефедова, сообщающего о какой-то встрече с поставщиком, и какой-то женщины. В общем, ничего стоящего. И вдруг снова тот же пугающий, с хрипотцой, голос произнес:

«Слышь, ты! Следи за своими действиями! Смотри, как бы не пришлось расплачиваться!»

Я стала крутить пленку дальше, пропуская все остальные звонки и ища именно этот голос.