К сожалению, я всегда был неравнодушен к хорошеньким мордашкам. Но все на свете миленькие девичьи личики ни в какое сравнение не шли с прекрасными чертами ее светлости.

— Не волнуйтесь, — произнес я не раздумывая. — Что бы завтра ни случилось, даю вам слово рыцаря, что Хенгист и пальцем вас не тронет.

Юная леди схватила меня за руку.

— Я знала, что на вас можно положиться, мой милый, мой дорогой сэр рыцарь, — и с этими словами она покинула палатку и поспешила прочь.

Глупо улыбаясь ей вслед, я думал о том, что будет завтра: мое обещание все еще звенело у меня в ушах.

Вдруг из-под полога моего шатра показалась взъерошенная копна волос и веснушчатая физиономия Уормрика.

— Лошади волнуются, сэр, — запыхавшись, пропищал он. — Их кто-то напугал.

— Может быть, крысы, — предположил я. — Или змеи. Пойду-ка я посмотрю. Меньше всего на свете мне бы хотелось, чтобы что-нибудь произошло с Джедом. Да и со всеми остальными тоже.

— С кем, сэр?

— Тебе этого знать не надо, Уормрик. Пойдем на конюшню.

Подходя к временному навесу, наскоро приспособленному под конюшню, мы услышали тревожное ржание лошадей, животные явно были испуганы.

Когда мы приблизились к строению, из густого мрака выплыла высокая темноволосая красотка. Увидев нас, она остановилась.

— Я ищу свою госпожу, — сказала девушка, в упор глядя на меня угольно-черными глазами. — Хозяйку замка.

— Здесь вы ее не найдете, — ответил Уормрик. — Это конюшня.

Служанка ее светлости испепелила юношу гневным взглядом.

— Ваша госпожа уже вернулась в замок, — объяснил я. — А теперь извините нас — нам нужно посмотреть, что случилось с моей лошадью.

Тень улыбки скользнула по губам девушки, когда она сделала шаг назад, уступая нам дорогу.

В конюшне стреноженные лошади метались туда-сюда и, мотая головами, били копытами землю. Вороной жеребец, принадлежащий Богатенькому Мальчику, вырвался из стойла, сломав перегородку, и теперь пятился назад, встав на дыбы. Его выпученные от страха глаза чуть не вылезли из орбит, а из пасти текла слюна.

Я проскочил мимо помещика, который нервно переминался с ноги на ногу, и подбежал к обезумевшему от страха Джеду. Широко раскинув руки по сторонам, я встал перед ним и тихим, спокойным голосом принялся говорить ему ласковые, утешительные слова.

Конь храпел и продолжал отступать, но по тому, как он навострил уши, я понял, что животное прислушивается к моей болтовне.

— Тише, тише, дружочек мой, — бормотал я. — Тут тебя никто не обидит.

Вороной жеребец тоже успокоился, и когда я похлопал его по загривку, он повернул голову и лизнул мне руку. Я всегда находил общий язык с лошадьми. Оставалось надеяться, что Джед не приревнует меня к нему.

Сквайр подошел ко мне.

— Благодарю вас, сэр, — сказал он. — Сегодня все лошади просто с ума посходили. Наверно, сено прокисло.

Я бросил взгляд на перевернутую поилку и проломленную загородку стойла.

— Может быть, и так, — поддержал его я. — Но теперь, кажется, все в порядке, — Да, мальчик? — спросил я, обращаясь к коню.

Вороной тихо заржал, и струя горячего пара, вырвавшаяся из его ноздрей, ударила мне в лицо.

— Эй, парень! — послышался чей-то высокомерный голос.